Салон недобрых услуг

Гусев Валерий Борисович

Вскоре мы разделились: дядя Федор пошел на базар, а мы с Алешкой – в центр года. Здесь Лопушанск был больше похож на город, чем на деревню. В самой его середке, на площади, мощенной булыжником, над двухэтажным зданием развевался российский флаг – это понятно, городская администрация. Напротив – еще одно двухэтажное здание, на фронтоне которого красовались две театральные маски. Здесь, наверное, и проходят всякие шоу.

А вот на другом конце площади – маленький сюрприз: вполне современное здание с вывеской во всю стену: «Альянс – автосалон». Перед салоном на

бетонной подставке красовалась машина, обвешанная искусственными гирляндами цветов.

– Здрасьте, – сказал Алешка, – давно не виделись.

– Только вас нам и не хватало, – добавил я.

Алешка взглянул на меня и похвалил:

– А ты, оказывается, умный, Дим.

– А ты что думал? – насторожился я.

– А я ничего не думал, – увильнул Алешка. – Заглянем, Дим, в салон, выберем себе по иномарочке? По доступной цене.

Почему бы и нет? Тем более что нас туда все равно не пустят. На состоятельных покупателей мы не очень похожи.

Но я ошибся. Когда мы подошли ко входу в салон, охранник, правда, сперва заступил нам дорогу. Он был вежливый.

– Вы не ошиблись, молодые люди?

– Привет от Валерьяныча, – небрежно бросил Алешка.

Если бы он передал привет от президента, охранник, наверное, изумился бы меньше. Он даже вздрогнул немного.

– Он что, здесь?

– Нет, это мы здесь.

– А вы...

– Племянники.

Безошибочно объяснил. У человека может не быть своих детей, а племянники всегда найдутся. Тем более что Алешка не уточнял: чьи мы племянники. Валерьяныча или президента.

– Он нам разрешил ваши машины посмотреть.

Охранник шагнул в сторону.

– Прошу! Только постарайтесь руками не трогать.

– Постараемся. – И нахально соврал: – А вообще-то, у нас руки чистые.

В салоне было как в салоне. Только поменьше стояло машин, штук пять или шесть. Возле каждой машины – столбик с табличкой. Какая марка, какая страна и сколько стоит.

Цены были доступные. Не нам, конечно. Но гораздо ниже, чем в Москве.

Алешка, как состоятельный покупатель, внимательно осмотрел каждую машину. Очень придирчиво. И неторопливо, не обращая внимания на «менджера», который ходил за ним по пятам. Он, наверное, боялся, что Алешка оттолкнет его, сядет за руль и, выбив стекла витрины, угонит дорогую машину в неведомую даль.

Что ж, каждый судит по себе.

Машины были новенькие. Но что-то мы все-таки замечали: легкая царапинка в незаметном месте, мелкие камешки в щелках протектора, а в одном месте, на ветровом стекле, – чуть заметный липкий след. Наверное, бывший владелец успел налепить какую-нибудь картинку.

«Менджер» стал терять терпение.

– Ну что, выбрали? – спросил он с усмешкой. – Будем оформлять? А то у нас скоро обеденный перерыв.

– Мы лучше в Москве купим, – вздохнул Алешка. – Какие-то они у вас несвежие.

«Менджер» вспылил:

– Это не помидоры! И не рыба!

Но тут он поймал какой-то знак, который ему сделал от двери охранник, и взял себя в руки.

– Ваше право, ваш выбор. Но все машины – прямо с конвейера страны-производителя.

Ага,

прямо! Даже мне известно, что такие машины с конвейера своим ходом не идут, особенно по грунтовке, а доставляются к месту продажи на трейлерах.

– Спасибо, – сказал я. – Вы очень любезны.

– Мы скажем об этом Валерьянычу, – пообещал Алешка.

Когда мы отошли от салона на приличное расстояние, я обернулся. Охранник и «менджер» стояли у входа, смотрели нам вслед, а один из них что-то быстро бормотал в мобильник.

Да, наследили мы все-таки...

Дядя Федор был уже в машине. Он накрыл на заднем сиденье стол. Не зря по рынку шлялся. На чистой фанерке красовались нарезанные огурцы с помидорами, бутерброды с колбасой и сыром, пирожки с начинкой и две бутылки с водой.

– Прошу откушать, – сказал он. – Всего делов-то.

– Да, – подхватил Алешка. – У нас обеденный перерыв.

– Давно пора, – сказал я, почувствовав, что очень проголодался.

Алешка живо набил рот всем подряд, схватил стаканчик с водой, не забыв оттопырить мизинчик по местному обычаю, и стал расспрашивать дядю Федора.

– Погодь, – сказал тот. – Не след два разных дела путать. Заправься сперва. Отощал, поди.

– Поди, отощал, – пробубнил Алешка. И проводил взглядом еще одну иномарку, скользнувшую в ворота, как змейка в норку. Прямо конвейер у них.

– Дело такое, – сказал дядя Федор, когда мы заправились. – Тама в раньшее время была воинская часть секретного направления. Потом все это дело прикрыли. Секретов у нас теперя нет, денег тоже и воинские частя не требуются. А кусочек лакомый. И кто-то его схавал. Тама всякие здания остались и, главно дело, мастерские со всеми оборудованиями. Там не то что номера на машинах перебить, там можно из самолета транвай исделать. Это мне все одна бабка изложила. Она не темная, она в этой части машинисткой служила.

Дядя Федор помолчал, смахнул с фанерки в ладонь крошки, отправил их в рот и спросил:

– Что будем делать? Бате вашему сообчим?

– Сообчим, – кивнул Алешка. – Но потом. Мы еще одну достопримечательность не осмотрели.

– Это какую же?

– Самую высокую. Чтоб с нее было видно.

Объяснил!

– Дядя Федор отдыхает, – распорядился наш командир, – а мы, Дим, идем искать высокую достопримечательность.

– А вона она, – показал дядя Федор. – Церква. С нее далеко видать.

– Нас туда не пустят.

– Пустят. Она брошенная. Тама одне голуби.

Глава XI

"Все видно!"

До церкви мы добрались легко. Она была видна отовсюду. Ее, наверное, начали восстанавливать и реставрировать, но бросили это дело. Наверное, денег не хватило.

Купола и кресты на ней успели позолотить, а стены так и остались обветшавшими. Штукатурка вся обвалилась, из-под нее выступили уже не красные, а седые от старости кирпичи. Вокруг, среди громадных лопухов, валялись всякие обломки и прочий мусор. И даже могильные кресты и камни с буквами, которые прочесть уже было невозможно.