Сальто-мортале (сборник)
Шрифт:
Инженер – тоже из мезозоя, и может статься, что он больше не появится. Постесняется.
Шура решила не думать, чтобы не расстраиваться, но борщ сварила, на всякий случай. Положила в кастрюлю большой кусок мяса с сахарной косточкой, а дальше все – как мама: лимон, чеснок, зелень и ложку сахара. Сахар – это главное, он выявляет спрятанный вкус. Такой борщ невозможно есть одной. Просто кощунственно. Это все равно, что сидеть одной в зале и слушать божественную музыку. Нужно объединить со-переживание. Со-чувствие.
Инженер явился ровно в шесть часов. В его руках была веточка вербы. Сорвал по дороге.
Шура поставила веточку в бутылку из-под кефира. Через несколько дней почки набухнут, и вылупятся пушистые комочки. Это лучше, чем формальные гвоздики.
Инженер стеснялся, но меньше, чем в прошлый раз. Он не был так скован. Потрогал розетки. Заметил, что одна из них греется. Это опасно. Он проверил проводку. Потом попросил отвертку и укрепил розетки, чтобы прилегали плотно.
– Где вы ночевали? – спросила Шура.
– В приемном покое, – ответил инженер.
Неподалеку находился роддом. Может быть, там решили, что он чей-то папаша или дедушка.
«Как изменилось время, – подумала Шура. – Приличные люди бомжуют, а бандиты живут в их домах». Раньше криминалитет не смешивался с интеллигенцией. Существовали на разных территориях, в разных человеческих слоях.
А сейчас все смешалось. Бардак, да и только. И непонятно – как этому противостоять. Никак. Если только объединиться.
– Послушайте, – сказала Шура. – Так продолжаться не может. Вы должны обратиться в милицию. Пусть его арестуют.
– И моя дочь останется одна, – продолжил инженер.
– Но вы имеете право на свой угол в доме. Вы должны прийти и остаться.
– И он меня убьет…
– Но ваша дочь… Как она это терпит?
– Она не знает. Хорошо, что моя жена умерла. Не дожила до этого позора. Она у меня была с идеалами. Секретарь партийной организации.
– А вы?
– Я никогда в партии не состоял.
– А где вы работали?
– В НИИ. Главный инженер проекта. Сейчас этого НИИ больше нет.
– А инженеров куда?
– Кто куда. Некоторые уехали. Некоторые ушли из профессии. Квартиры ремонтируют. Чипсами торгуют.
Позвонили в дверь.
Шура открыла и увидела свою соседку Римму Коробову.
– У тебя ликер есть? – спросила Римма.
– Нет. Шампанское есть.
– Мне ликер нужен. В пирог добавить.
Шура задумалась.
– А бальзам подойдет? У меня есть мордовский бальзам.
– Надо попробовать.
– Проходи, – пригласила Шура.
Римма прошла в дом. Увидела инженера.
– Здрасьте, – удивилась Римма. Она не предполагала мужчин в доме Шуры.
– Это мой родственник, – представила Шура. – Из Украины. Познакомьтесь.
– Римма…
– Олег Петрович. Алик…
«Внука ждет, а все Алик… – подумала Шура. – Инфантильное поколение…»
Римме было сорок лет. Год назад ее бросил муж Володька. Разбогател и бросил. Наши мужчины дуреют от денег. Считают, что им все можно.
Володька и раньше прихватывал на стороне, но все-таки имел совесть. А последнее время гулял напропалую, думал, что Римма все будет хавать за его деньги. Но Римма не стала хавать. Сказала:
– Пошел вон.
И Володька пошел вон.
Римма не ожидала, что он воспользуется. Думала, что все-таки одумается. Но Володька брызнул как таракан. Его уже поджидала какая-то старшая школьница, на двадцать пять лет моложе. Сейчас это модно. У современных мужиков проблема с потенцией, и наличие рядом молоденькой телки как бы отрицало эту проблему. Молодая подружка была чем-то вроде значка, вернее, знака качества.
Римма вся почернела, обуглилась, как будто выпила соляной кислоты и все в себе сожгла. Шура ее жалела, но скрывала свою жалость. Римма не терпела сочувствия. Гордость не позволяла. Но постепенно лицо ее светлело. Римма выживала.
– Садись с нами, – предложила Шура.
Римма села. Спина у Риммы была прямая. Шея высокая. Головка маленькая, засыпанная чистыми душистыми светлыми волосами. Непонятно, что надо было этому Володьке с короткими ногами и оттопыренной задницей. И ходил, приседая, будто в штаны наложил.
Шура не любила этого предателя Володьку, но помалкивала. Римме было одинаково неприятно, когда ругали или хвалили ее бывшего мужа.
Ругали – значит, обесценивали ее прошлое. Хвалили – значит, крупная рыба соскочила с крючка. Шура помалкивала. Она знала, что все канет в прошлое. Не сразу, но канет. Целая жизнь имеет конец, не то что какой-то Володька…
Шура достала шампанское. Алик ловко открыл. Разлил по фужерам.
– Это мой родственник, – еще раз сказала Шура. – С Украины приехал. Работу ищет.
– С Украины? – удивилась Римма. – А я думала: вы еврей.
– Одно другому не мешает, – сказал Алик. – На Украине много евреев. Они всегда селятся там, где тепло.
– Их автономная республика Биробиджан, – возразила Римма. – Там холодно.
– Так там их и нет. Может быть, один или два.
– А вы какую работу ищете? – спросила Римма.
Алик растерянно посмотрел на Шуру. Он не умел врать.
– Ремонт, – нашлась Шура.
– А обои можете переклеить?
– Легко, – сказал Алик.
– А напарник у вас есть?
– А зачем напарник? – спросила Шура. – Лишние деньги бросать. Сами поможем.
– А вы машину водите? – спросила Римма.
– А зачем тебе? – поинтересовалась Шура.
– Кольку в школу возить. Я не в состоянии просыпаться в полседьмого.
– Я вожу машину, – сказал Алик. – Но у меня ее нет.
– У меня есть. У меня есть все: квартира, машина и деньги.