Сальто назад
Шрифт:
— Мы бы сделали не хуже, — сказал Богдан Томалевский, директор проектного института «София-Центр», которого Живков вызвал для профессионального отзыва, предложенных итальянским архитектором эскизов. — У нас, конечно, ещё не было опыта в стиле «хай-тек», но я думаю, что…
— Вот! Вот, это главное! — Перебил Томалевского Тодор Живков. — В таких вещах опыт играет главную роль. Вы, товарищ Томалевский, направите от нашей страны двух или трёх молодых архитекторов, чтобы они получили реальный опыт проектирования в «хай-теке». Тогда и появится у вас право что-то говорить, а пока только в подмастерья, карандаши точить.
В октябре большая сборная команда проектантов из Болгарии, Италии и СССР собралась знакомиться с конкретными условиями в городах России.
— Скажите, а правда, что в октябре в Сибири уже выпадает снег? — Франчини беспокоила поездка в эту далёкую и непонятную страну. Снег он видел только в Париже и то мельком. Тогда они как раз заканчивали корректировку проекта по последним замечаниям подрядной фирмы. Ему не понравилось. Ни промозглая Парижская слякоть, ни поведение подрядчика, ни глупые розыгрыши Ричарда Роджерса.
— Не бойтесь, сеньор Франчини, — Игорь Гунст тоже любил дружеские розыгрыши. — В Сибири главное не морозы, замёрзнуть вам не позволят горячие сибирские девки. Главное не отравиться.
В семье Гунстов хорошо говорили по-немецки. Итальянец тоже владел этим языком в совершенстве, как большинство жителей Северной Италии, поэтому беседе их ничего не мешало.
— А у вас принято травить гостей? — попытался поддержать шутку итальянец.
— Как можно? Просто у русских, а особенно в Сибири принято греться водкой, а европейцы почему-то такого гостеприимства не выдерживают. Поэтому хочу вас, дорогой сеньор Франчини предупредить, что необходимо соблюдать осторожность и употреблять горячительные напитки умеренно. Греться лучше в помещении, в бане, или под боком у какой-нибудь дамы. И не забывайте про презервативы, а то случайная любовь — дело такое. Французский насморк [164] подхватить можно на раз.
164
гонорея
После подмосковного Зеленограда, выбранного болгарами для строительства в Подмосковье, команда проектировщиков отправилась в Сибирь, потом запланировали посетить площадку на Байкале. Там участок местная администрация выделила прямо в Листвянке. Первый секретарь Иркутского обкома в приветственном слове на банкете так и заявил: — Мы ждём инвестиций в культурное развитие нашей области. Нам не жалко места даже на «Байкальской Ривьере».
Место на Байкале оказалось очень красивым. Джанфранко решил отказаться от хай-тека. Не поднималась рука портить стеклом и сталью красивейшую сибирскую природу. Франчини захотелось сделать здесь что-то в духе родного Лигурийского взморья, только с инженерным оборудованием на уровне двадцать первого века.
С Владивостоком вышла заминка. Город — одновременно военно-морская база и центром Приморского края. Иностранцам туда попасть очень трудно. Администрация Приморского края одновременно страстно желала получить болгарский центр, понимая, что это даст выход для многих, не только в Болгарию, но и вообще за границу, а с другой стороны, воевать с контрразведкой — себе дороже.
Согласились на компромиссный вариант. Краевые власти выделили участок неподалёку от пассажирского аэропорта в посёлке Прохладный. По участку протекал красивый ручей с романтичным названием Изумрудный. В целом же местность была совершенно унылой, и технологичный объект не мог её разрушить. Наоборот, здесь его расположение было наиболее уместно, олицетворяя «окультуривание» окружающей среды. Посёлок Прохладный имел только один недостаток. Из-за низкого расположения относительно уровня моря, окрестности подтапливались во время муссонов, частых в здешних краях.
Франчини наоборот обрадовался. Он посчитал, что как раз для большей выразительности идея сопротивления силам природы хорошо подходит. Он пока не знал, как именно выразит эту идею в материале, но предвкушал интересное решение.
Середина октября в Сибири оказалась не такой уж холодной, хотя по утрам изморозь покрывала всё вокруг и температура опускалась местами до -10 Цельсия. Зато «в багрец и золото одетые леса» вернее городские парки доставляли истинное наслаждение для глаз.
Последним пунктом была солнечная и яркая Алма-Ата. Столица Казахсстана оказалась украшена заметными зданиями, вполне мирового уровня архитектуры. Гостиница «Казахстан» в золотой короне вполне могла принадлежать руке Оскара Нимейера, а стадион «Медео» — брутальному японцу Кензо Танге.
Результатом десятидневного путешествия, кроме постоянного похмелья, стала большая тетрадь, исчерканная вдоль и поперёк цветными фломастерами. На основании его почеркушек уже к Рождеству Франчини удалось набросать первые идеи, которые он и отправил с подвернувшейся оказией в Софию.
Ответ его просто поразил. Такого с ним не случалось ни разу за долгие годы архитектурной практики. 30 декабря в его офис на Пьяцца ди Марини принесли телеграмму: — «TUTTO BENE ESC SEI UN VERO MAESTRO VIR CI FIDIAMO DI TE VIR QUINDI FAI COME MEGLIO CREDI PUNTO» [165] Оставалось только подписать развёрнутый договор на выполнение архитектурных и инженерных решений. Это могло говорить как о крайней степени доверия к маэстро со стороны болгарского руководства, так и о полном равнодушии. Почему-то ему хотелось верить в первое. Тем более что аванс на счету его фирмы появился ещё до Нового года.
165
Ё ХОРОШО ВОСКЛ МЫ ВАМ ВЕРИМ ЗПТ ДЕЛАЙТЕ ЗПТ КАК СОЧТЁТЕ НУЖНЫМ ТЧК
Звонок телефона вернул Джанфранко к серой декабрьской действительности.
— Бон джорно, дружище! — послышался в трубке знакомый голос Ренцо Пиано. — Как движется болгарско-русский проект? Помощники не требуются?
— Всё в порядке, милый Ренцо! Спасибо тебе огромное за такую интересную работу. Когда бы я ещё увидел Россию? — Он по привычке всплеснул руками, чуть не выронив трубку. — Да, работы предстоит много. Помощники мне не помешают, вот только с деньгами… Ты же не согласишься работать за гонорар, который ниже твоего достоинства? И правильно сделаешь!
— Ты подумал, что я сам собираюсь с тобой работать? — на другом конце провода слышен хриплый смешок. — Нет, дорогой Джанфранко, я тебе говорил, у меня работы на весь следующий год под завязку. Я тебе хотел посоветовать нашего земляка Грасси. Знаком с ним?
— Видел пару раз на выставках, а так нет. А что, у него с работой плохо?
— Что-то у него в семье случилось, деньги нужны, а он последние годы работал в подрядной фирме, что на муниципальных заказах сидит, сам понимаешь, работая на дядю, много не заработаешь.
— Так он будет работать на меня, то есть на другого дядю, в чём разница?
— Всё-таки ты архитектор, а не строитель… Кроме того, ты только что был в его шкуре, и понимаешь какого это.
— Пусть позвонит, договоримся, тем более что мне и в самом деле нужны архитекторы. Всё-таки пять разных объектов, в совершенно разных условиях… Три проектных конторы из разных стран. Ужас! Ты мне лучше посоветуй инженеров, которые могут справиться с таким заказом.
По условиям договора первым должен был быть выдан Новосибирский центр, поэтому после напряжённой работы, в апреле месяце были готовы пять экземпляров документации и большой ящик с макетом. Макет делали знакомые рекламщики, поэтому он получился ярким, блестящим и вообще фееричным.