Сальватор
Шрифт:
В таком плачевном, но очень заметном положении она пролежала около получаса. Потом на вершине холма появилась почтовая карета господина Сарранти.
Подъехав к опрокинутой карете, господин Сарранти высунул голову из окна и увидел на дороге своего мадьяра, безуспешно пытавшегося с помощью ямщика поставить карету на колеса.
Со стороны господина Сарранти было бы очень невежливым оставить Жибасье в таком затруднительном положении, коль скоро тот предложил господину Сарранти в аналогичной ситуации помощь и место в своей
Поэтому господин Сарранти, в свою очередь, предложил сесть к нему в карету. Жибасье скромно принял это предложение, сказав, что в Витри-ле-Франсе он избавит господина де Борни (господин Сарранти путешествовал под этой фамилией) от своего назойливого присутствия.
Кучер погрузил в карету господина де Борни огромный чемодан мадьяра, и спустя двадцать минут карета въехала в Витри-ле-Франсе.
Путешественники остановились на постоялом дворе.
Господин де Борни велел подать лошадей, а Жибасье попросил найти ему какую-нибудь коляску, чтобы незамедлительно продолжить свой путь.
Станционный смотритель показал ему старый кабриолет, который сразу же устроил Жибасье.
Господин де Борни, успокоившись относительно судьбы своего спутника, попрощался с ним и велел ямщику, как и предполагал Жибасье, ехать по дороге на Фер-Шампенуаз.
Жибасье закончил торговаться со станционным смотрителем и велел ямщику следовать той же дорогой, по которой только что укатила другая карета. Он пообещал ямщику пять франков, если тот нагонит ее.
Ямщик пустил коней в галоп, но, прибыв на следующую почтовую станцию, Жибасье так и не увидал карету господина Сарранти.
Станционный смотритель и находившийся там ямщик ответили, что ни одна карета здесь не проезжала.
Все было ясно: Сарранти принял меры предосторожности. Сказав, что поедет на Фер-Шампенуаз, он свернул на дорогу в Шалон.
Жибасье потерял след.
Нельзя было медлить ни минуты. Он должен был прибыть в Мо раньше Сарранти.
Жибасье оставил на станции свой кабриолет, достал из чемодана синюю с золотом одежду министерского фельдъегеря, надел лосины, мягкие сапожки, прицепил на спину сумку для почты, отклеил бороду и усы и потребовал верховую почтовую лошадь.
Лошадь была оседлана в мгновение ока. Жибасье вскочил в седло и помчался по дороге на Сезан, рассчитывая прибыть в Мо через Ферте-Гошер и Куломье.
Без остановки он проскакал тридцать лье и прибыл к городским воротам Мо.
Там он узнал, что ни одна карета не соответствовала его описанию и в город не въезжала.
Жибасье спешился, велел подать ужин на кухню и стал ждать.
Лошадь он оставил запряженной.
Спустя час к почтовой станции подкатила карета, которую он с таким нетерпением ждал.
Стояла темная ночь.
Господин Сарранти велел подать ему бульон в карету, наскоро перекусив, он приказал ямщику ехать в Париж через Клей. Этого Жибасье было достаточно.
Выйдя через черный
Спустя десять минут показались фонари почтовой кареты, в которой ехал господин Сарранти.
Жибасье именно это и было нужно: он мог наблюдать за каретой, оставаясь невидимым. Теперь надлежало сделать так, чтобы его и не было слышно.
Он ехал по обочине, сохраняя километровое расстояние между своей лошадью и следовавшей за ним каретой.
Так они прибыли в Бонди.
А там чудесным образом фельдъегерь превратился в ямщика и с помощью пяти франков уговорил ямщика, чья очередь была выезжать, уступить ему свое место. Что и было сделано с благодарностью.
На почтовую станцию прибыл господин Сарранти.
До Парижа было довольно близко, и он не хотел задерживаться. Высунувшись из окошка кареты, он потребовал поменять лошадей.
– Сейчас дадим вам лошадей, хозяин, и самых лучших! – сказал ему Жибасье.
Он держал под уздцы двух великолепных белых першеронов, которые ржали и били копытами.
– Ну, не балуй, волчья сыть! – крикнул Жибасье, заводя жеребцов в упряжку с ловкостью профессионального ямщика.
Затем, когда лошади были запряжены, лжеямщик, сняв шляпу, приблизился к дверце кареты и спросил:
– А куда вас доставить в Париже, хозяин?
– Площадь Сент-Андре-дез-Арк, гостиница «Великий турок», – сказал господин Сарранти.
– Ладно, – произнес Жибасье, – считайте, что вы уже там.
– И когда же это случится? – спросил господин Сарранти.
– О! – буркнул Жибасье, – через час с четвертью примерно.
– Погоняйте скорее! Я прибавлю вам десять франков, если мы будем на месте через час.
– Через час мы там будем, хозяин.
Жибасье вскочил на козлы и пустил лошадей с места в карьер.
На сей раз он был уверен, что Сарранти от него не скроется.
Вскоре они подъехали к городской заставе. Таможенники быстро произвели досмотр, которым они удостаивают обычно людей, путешествующих на перекладных, произнесли свое сакраментальное «проезжайте!», и господин Сарранти, выехавший семь лет назад из Парижа через заставу у Фонтенбло, вернулся во французскую столицу через заставу Птит-Вийет.
А уже через четверть часа карета галопом въехала во двор гостиницы «Великий турок» на площади Сент-Андре-дез-Арк.
В гостинице оказалось лишь два свободных номера, расположенных один напротив другого на одной лестничной клетке: № 6 и № 11.
Коридорный гостиницы повел господина Сарранти в номер шестой.
Когда он спустился вниз, Жибасье окликнул его:
– Эй, приятель!
– Что тебе нужно, ямщик? – презрительно отозвался коридорный.
– Ямщик, ямщик! – повторил Жибасье. – Ну и что из того, что я – ямщик? Это что – позорная профессия?