Сама невинность
Шрифт:
– Ничего, дитя мое, ты всего лишь переносишь те же страдания, что и наша Пресвятая Дева, а разве это не истинное счастье?
В комнату влетела сестра Джозефа, распространяя вокруг слабый запах конюшни. В руке она держала небольшую кормушку.
– Я принесла самые маленькие ясли, которые только могла найти. Как следует выскребла их, выложила чистой соломой и сушеным клевером, а потом покрыла чистым полотном. Колыбельки у нас нет, так что придется малышу в них спать. Если ясли годились для младенца Христа, подойдут и этому ребенку, – благочестиво
– Ну как она? – Прекрасно, – заверила Орва.
– Никогда-никогда не стану больше рожать! – взвыла Эльф. – Почему мне никто не сказал, как это больно? 0 – о-ой!
– Тише, госпожа, вам еще не так плохо, – пожурила Орва.
– Мне нужно потужиться! – выкрикнула Эльф.
– Подождите, – велела Орва. – Сейчас! Тужьтесь, госпожа, что есть сил! Держи ее, сестра Коламба!
Эльф с воплем стала тужиться, пытаясь избавиться от бремени, угрожавшего разорвать ее.
– Ну же, Элинор де Монфор, ты все можешь сделать! – ободряла напрягавшуюся женщину сестра Джозефа. Сестра Уинифред сунула в рот роженицы листик.
– Жуй, дорогая, – велела она, – это придаст тебе сил.
– Ой, – снова заплакала Элинор. – Матти, милая, радуйся, что ты монахиня, – всхлипнула она, чувствуя, как тяжесть сползает все ниже. Давление стало непереносимым. Она застонала.
– Ждать! – строго скомандовала Орва. – Сейчас! Тужьтесь!
Прекрасное лицо Эльф исказилось болью.
– Головка! Головка вышла! – взволнованно объявила Орва. – Еще чуть-чуть, и ребенок родится, госпожа! Будьте храброй! И когда начнутся потуги, тужьтесь!
Эльф кричала почти непрерывно, закрыв глаза и сжав кулаки. Орва, не обращая внимания, хлопотала возле роженицы. Плечики младенца уже выскользнули из тела матери. Повитуха осторожно протерла крошечное личико. Голубые глазки зажмурились, ротик приоткрылся.
Эльф пыталась выполнить распоряжение повитухи. Но не могла. Она так устала! Как никогда в жизни.
– Только один раз, госпожа.
– Не получается, – выдохнула Эльф.
– Нужно. Он уже почти родился. Всего разик, госпожа. Эльф все-таки натужилась, и на нее снизошло благословенное облегчение. Сразу же раздался требовательный вопль ребенка.
– Мальчик! – проворковала Орва. – Слава Отцу, Сыну и Святому Духу, у хозяина Эшлина появился наследник.
– Аминь. Аминь, – хором вторили монахини, восторженно улыбаясь. Этот ребенок, несомненно особенный, если родился в монастыре.
– Мальчику повезло появиться на свет в этот день! – объявила сестра Джозефа. – Тридцатое мая. День святого Хьюберта, покровителя охотников. Элинор де Монфор, твой сын должен быть назван в его честь. Ну, что скажешь?
– Симон, – ответила Эльф. – Мы с Ранульфом решили дать ему имя Симон, в честь деда. Но окрестим мы его Симон Хьюберт. Отец Ансельм здесь? Симона нужно немедленно окрестить. Пошлите за моим мужем! Ранульф должен знать, что теперь у него есть сын. Ах! Орва! Опять боли! Что это?
– Послед выходит, госпожа. Вилла, подай тазик! Теперь все хлопотали вокруг
– Я хочу посмотреть на Симона, – попросила Эльф. – Все видели моего сына, кроме меня. За Ранульфом послали? Она с благодарностью пригубила вино.
– Вилла отправится домой, – решила Орва, кладя младенца на грудь матери. Громко орущий младенец немедленно замолчал, почувствовав родное тепло. – Еще совсем рано. Она доберется до Эшлина засветло.
– Не опасно пускаться в путь одной? – встревожилась Эльф, но тут же забыла обо всем, улыбнувшись сыну. – Он прекрасен, – прошептала она.
– Кажется, я слышала детский крик? – спросила настоятельница, входя в зал.
– Эльф родила сына, матушка, – взволнованно сообщила Коламба.
– Его нужно окрестить, – сонно потребовала Эльф. От вар начал действовать.
Аббатиса осмотрела Симона Хьюберта де Гланвиля.
– Похоже, здоровый малыш. Думаю, лучше это сделать завтра, Элинор. И отец ребенка будет здесь. Кого выберешь в крестные, дочь моя?
Как ни устала Элинор, вопрос встревожил ее.
– Я хочу, чтобы все вы стали крестными матерями. Иначе быть не может, ведь вы – моя семья, и Симон родился здесь – Вряд ли малышу прилично иметь столько крестных, возразила настоятельница. – Думаю, хватит и одной сестры Коламбы. Нужно соблюдать церковные законы. Но кто будет крестным отцом?
– Это зависит от моего господина, – пробормотала Эльф. – Пусть будет, как вы сказали, преподобная матушка. Мой сын станет щедро жертвовать на монастырь в благодарность за все благодеяния, оказанные его матери, и потому что я с детства буду его этому учить.
Речь отняла последние силы, и глаза Эльф закрылись Но и во сне она продолжала обнимать новорожденного сына – Положите его в ясли, – с улыбкой велела аббатиса. – А потом пойдем в церковь и вознесем благодарственные молитвы Господу за благополучные роды и здоровье доброй матери Симона Хьюберта.
Она повернулась и выплыла, сопровождаемая сестрами Джозефой и Уинифред.
– Но если Вилла отправится за лордом Ранульфом, кто присмотрит за Эльф? – поинтересовалась сестра Коламба.
– Я позабочусь о госпоже, сестра, не беспокойтесь, заверила Орва.
– Но вы должны прибрать все это.
– Иди за сестрами и настоятельницей, – добродушие посоветовала Орва, поняв тревоги монахини: ведь госпожа была ее старой и верной подругой. – Когда помолитесь можешь вернуться и помочь мне. Буду рада, дорогая сестра.