Сама себе хозяйка
Шрифт:
Отчего-то ее беспокойство меня тронуло.
– Вылечил меня приезжий лекарь. Теперь я в разуме.
Дарина просияла и стиснула меня в крепких объятиях. Девушкой она была могучей и сильной, я еле пискнуть успела, прижатая к пышной груди.
– Уж как я рада, слов нет! Теперь ты настоящая наша сестра!
– Э… – я захрипела от избытка чувств. – Не совсем.
– Как? – Даринка, наконец, позволила мне сделать вдох. – Неужто покинуть нас хочешь?
– Пока нет, – честно сказала я. – Я ж и не знаю ничего. Сначала хочу понять,
– Сирота ты бездомная, – не отрываясь от зеркала, порадовала меня Малика. – Никому не нужная, без рода и племени. Батюшке в пояс кланяйся, что он тебя в дом свой забрал.
– А ну прекрати! – рассердилась Даринка на сестру. – Ну и что, что сирота? Есть у нее род, Верьева она, как и мы с тобой! И дом есть! Она, почитай, с самого детства тут живет с нами.
– Живет, да не живет, – сказала справедливо Малика. – На конюшне ночует, в тряпье как нищенка ходит. Все вокруг знают, что она малахольная. Никто ее на работу и не возьмет, да и дело разве – девке молодой на чужого человека работать? Снасильничают, и никто ее не защитит.
– Малика правду говорит, – согласилась я. – Поэтому я никуда и не побегу. Сначала нужно все обдумать.
– Ну раз ты так решила… Я тебя во всем поддержу, – закивала Даринка с таким энтузиазмом, что я умилилась. – А пока надо тебе волосы в порядок привести для начала.
– Да их остричь проще, – поморщилась я.
– Не вздумай даже! Косы только гулящим девкам обрезают!
Малика на меня выразительно посмотрела, но промолчала. А она далеко не дура! Еще неизвестно, от кого пользы больше, от нее или от ее прекраснодушной сестрицы.
– Раздевайся же, вода уже нагрелась!
Я быстро скинула с себя платье, забыв совершенно про Асуров кошелек. Оно упало на пол с глухим стуком.
– А что это там? – тут же подскочила Малика.
– Не трожь!
Но ушлая девица уже достала кошель и заглянула в него. Счастье, что записку не увидела, деньги ее куда больше интересовали.
– Откуда у тебя? Украла, небось?
– Асур мне оставил. Сказал, что в новой жизни поможет, – нехотя ответила я, даже не соврав. Так и сказал. Написал, точнее.
Как ни странно, обе сестрицы мне сразу поверили.
– Ах какой благородный юноша! – с придыханием воскликнула Даринка, прижимая к пышной груди руки. – Все-таки княжескую кровь сразу видно.
– Угу, просто денег у него много слишком, – пробормотала Малика. – Раздает направо и налево всяким… сироткам. Понятно, откупился.
– Да что ты такое мелешь, гадюка подколодная!
– Да шучу я, шучу. А Милка могла бы кошель батюшке отдать, за евонные заботу и ласку.
На это вторая сестра промолчала, и я поняла, что тут она согласна. А я вот – нет.
Сестрицы засунули меня в ванну, сами разделись до исподних сорочек и принялись меня пытать. Что только с моей несчастной головушкой не делали – и маслом мазали, и мылом мыли, и травяными настоями полоскали, и даже яйца в волосы вбивали. такой труд не мог не принести результатов: волосы удалось расчесать и разложить сушиться на полотенце. Дарина побежала за новым платьем (зря она, меня и старое вполне устраивало), а Малика осталась. Лучше б наоборот, конечно.
– Признавайся, как ты так княжича ублажила, что он тебе кошель золота оставил? – немедленно спросила сестрица.
– Веришь-нет, никак.
– Ну так вы же с ним… ну это самое. Я ж видела и простыню с пятнами крови.
Блин, Милка, ну что ж ты такая глупая! Про пятна и не вспомнила даже!
– И что? Это было по обоюдному согласию.
– А хорошо было? – Малика даже рот приоткрыла. – Я слышала, первый раз больно очень, да и потом не всегда приятно.
– Так он же целитель. Сразу боль убрал. Да и чувствует он, как сделать, чтобы не обидеть.
– Вот оно что… – задумчиво пробормотала Малика. – И вправду, с целителем оно спокойнее. Да и позаботился, наверное, чтобы ты не понесла. Да, это имеет смысл. Но только невинность-то обратно не вернешь! Ужо муж тебя потом взгреет!
– Да не нужен мне муж, – рявкнула я уязвленно. – Сама справлюсь. Магия какая-никакая есть, работа уж по мне найдется!
– Есть магия, – согласилась девушка. – Про мужа, может, и правильно ты. Матушку-то твою папаня твой порешил. И тебя почти угробил, насилу лекари спасли, да не до конца. За блуд и зарезал. Такая у вас порода: что кошки блудливые. Лучше уж одной жить.
Я заморгала растерянно, а потом потребовала:
– Рассказывай, что еще знаешь. И откуда? Лет-то тебе не больше, чем мне, своими глазами ты явно это все не видела.
– Люди говорили, да мать с отцом обсуждали. Я запомнила. Родители твои мастерами были. У отца ювелирная лавка в Буйске имелась. А мать с металлами магичила, как и ты.
– Звали их как? Буйск – он далеко? Как я сюда попала?
– Как звали – это у отца спрашивай. Он тебя и привез. Он в Буйск часто ездит, у него там сестра родная живет. Далеко, почти уже на севере. А мы на юге, во владениях князей Озерских живем. Самый большой город тут – Белокаменск.
– Стало быть, тут про меня никто и не знает? – хладнокровно уточнила я. – Милка-дурочка, и на этом все?
– Да. По первости ты в деревню еще убегала, так что там тебя видели, а потом ничего, успокоилась.
– А лет мне сколько?
– Да почем я знаю? Старше меня, это точно, мне-то шестнадцать. Тебе, может, все двадцать уже, а может, ты Даринке ровесница.
– Хорошо. А магии у нас где-то где-то учат?
– В Белокаменске точно учат. В Буйске, знаю, школа есть, но она для мальчишек только, к тому же ты уже старая для школы. Вон наши целители на Север уехали, в университет. Там, говорят, самое лучшее образование. А берут туда всех, даже стариков и старушек, был бы дар хороший и деньги. С четырнадцати лет берут.