Самая правильная ведьма. Трилогия
Шрифт:
— Вкусно, — попробовав кашу, оценил Тим. — Сама чего не ешь?
— Не хочу, — Мира подперла рукой щеку и мечтательно следила за каждым движением сидящего напротив парня, ощущая диаметрально противоположное недавнему желание — наплевать на еду и переместится в постель. Чистая страсть зажгла ее глаза таким огнем, что Тим поперхнулся и уронил ложку в тарелку.
— Ты… уж определись, родная, чего хочешь — чтобы я поел или чтобы… поел… — последнее слово прозвучало прямо-таки неприлично.
Мира кивнула сама не зная, с чем согласилась, но выражение лица сменила
— Ешь кашу давай, а потом… все остальное съешь. Так, говоришь, не понравилась я тебе? Почему?
— Дотошная как вошь портошная… — улыбнулся Тим, отправляя в рот очередную ложку каши. — Не люблю я наглых и безголовых.
— Это я наглая и безголовая? — Мира подскочила на месте от удивления, смешанного с обидой. Надула губы, что на взгляд Тима, выглядело очаровательно. Но, наверное, он судит предвзято.
— Вот только не говори, что не знаешь, какое впечатление производишь, — попенял ей рядовой Брайт за неискренность, — да ты представляешь собой сплошную проблему, если дать тебе волю. Взбалмошная, ветреная, изменчивая, вспыльчивая… но все равно, такая милая… когда узнаешь тебя поближе…
— Угу, отвесил комплементов… — угрюмо проворчала Мира, — и когда это интересно, ты успел узнать меня поближе? Мы с тобой виделись всего раза четыре — пять.
— Ага, — с чрезвычайно довольной физиономией подтвердил Тим, — пять раз. И на пятый я затащил-таки тебя в постель.
— Ой, вот только не думай, что я со всеми такая доступная, — зашипела ведьмочка. — И вообще, кроме тебя, у меня только один парень был.
— Я догадываюсь, — с самым серьезным выражением лица ответил Тим. — Это видно.
— То есть? — Мира вдруг страшно растерялась. Откуда он понял? Как узнал? Секс? В этом все дело? Она такая неумелая и неопытная? Ему было… смешно? Неприятно? Скучно? Ох, ты ж… богиня…
— Да не переживай ты так, — оторвал ее от панических размышлений Тим, — чего всполошилась? Просто ты такая… пылкая и… одновременно скованная, что ли, почему-то стесняешься самых естественных вещей… но я не в претензии, мне все очень понравилось… и потом, в этом деле без практики никуда…
Мира покраснела до ушей и подумала, что здесь и сейчас, на этой самой кухне, они с Тимом почему-то поменялись ролями — он иронизировал, легко, по — доброму, чуть подтрунивал над ней и над самим собой, а она… смущалась, как школьница, краснела, как помидор и пыхтела, как паровоз. Смешно, ей — богу…
Тим покончил с кашей, Мира тут же выхватила у него тарелку и отнесла ее в раковину. Наверное, у нее в тот момент было такое удивлённое выражение лица — от собственной прыти и желания поухаживать за Тимом, что тощий — хотя назвать парня подобным словом, после всестороннего и тщательного изучения объекта, у ведьмочки язык уже не поворачивался — не удержался и поддел:
— Ты как будто раньше так не делала… жила же с парнем, а вид такой, будто сюрприз за сюрпризом сама себе преподносишь. Не ожидала?
«Ты и без меня знаешь, что не ожидала, чего привязался?» — выкрикнула девушка мысленно. Спина ее выпрямилась, подбородок задрался вызывающе, она обернулась к парню, расслабленно восседающему на стуле, и отчеканила:
— Тебе кажется. У меня все в порядке.
— Ну раз ты так говоришь… — не стал напирать тощий, оказавшийся на проверку совсем не таким тощим, а очень даже… ммм… в общем, самое то для Миры.
— Чай будешь? — спросила грубовато, как обычно, когда терялась и не знала, как себя вести.
— Спасибо, только вместе с тобой.
— Я не хочу.
— Тогда и я не хочу…
— Упрямец!
— Вредина!
— Сам ты вредина!
— Где он?! Где эта скотина, я тебя спрашиваю, ведьма чертова?!
Ну вот, началось в колхозе утро, зевая так, что челюсть хрустнула, подумала Мира, лениво прижимаясь к лежащему рядом Тиму и натягивая повыше одеяло. А то встречать гостей в неглиже как-то неприлично. И не важно, что гости, точнее, гость — нежданный, незваный и нежеланный. Судя по тому, что Мира про него знала, забивать себе голову нормами морали и переживать из-за того, что ворвался в квартиру брата ни свет, ни заря, Рич не станет. Рядом завозился, просыпаясь от криков, Тим. Дверь в спальню была распахнута яростным пинком, и на пороге показался разгневанный до чертиков колдун. Его глаза метали молнии, голос звучал зло и оглушающе.
— Где эта тварь небесная, я тебя спрашиваю, паршивка?!
— Рич… — Тим потер глаза, приподнялся на кровати, уже заметно злой. — Выметайся отсюда!
— Только после того, как она, — Рич ткнул пальцем в Миру, завернувшуюся в одеяло почти до глаз, — как эта… скажет, где шляется ее чертов дружок!
— Рич! Пошел вон! Больше повторять не буду, — Тим не спеша поднялся с постели, ничуть не стесняясь своей наготы и, набросив на себя халат, вытолкал разошедшегося брата из спальни. Тот, осознав, что переборщил, с недовольным видом вышел за дверь, хлопнув ею так, что стекла задрожали. Тим щелкнул замком и обернулся к Мире.
— Ты как?
— Доброе утро… — решив, что никакие колдуны — злые или добрые — не помешают ей получить свою порцию утренних, сладких как мед, поцелуев, девушка решительно отбросила ставшее ненужным одеяло в сторону и потянулась к парню. Все остальное может подождать.
— Чего от тебя может хотеть Рич? Что за дружок? — спросил Тим, когда они лежали, разморенные медленной, но невероятно страстной любовью. Мирина голова покоилась на плече тощего, пальчики выводили на его груди непонятные знаки.
— Что? — переспросила после продолжительной паузы, когда поняла, что настолько ушла в собственные мысли, что пропустила вопрос. — Что ты сказал?
— Спросил, чего так Рич разошелся? Что за дружок?
— Ревнуешь?
— Я не ревнивый!
— Ага, — рассмеялась Мира недоверчиво, — не ревнивый, говоришь! А глаза вон как сверкают!
— Поверь, Миранда, я всегда отличался некоторым… равнодушием в отношениях с девушками. Это не жалоба, не бахвальство, а просто констатация факта, — голос Тима стал немного грустным.