Самая правильная ведьма. Трилогия
Шрифт:
Почему-то Мира была уверена, что, несмотря на их первую ссору и ее глубокую обиду, Тим придет на помощь по первому зову. А потом может опять отправляться ко всем чертям, пока она свои раненые чувства будет лелеять. Женская логика во всей своей красе.
Если Тесса и испугалась угрозы, то виду не подала. Наоборот, её высокомерный взгляд стал еще высокомернее, хотя по скромному мнению ведьмочки, дальше было уже некуда. И вот тогда-то, сидя на асфальте, в расхристанном виде, в соплях и слезах, в мужской рубашке, непрактичная Мира вдруг осознала одну вещь — надо срочно решать, где им жить.
В
И вот таким образом девицы оказались у Ланы. Доплелись до мириного дома примерно через полчаса, причем ведьмочка чувствовала себя хуже некуда под любопытными и оценивающими взглядами случайных прохожих. Судорожно сжав подол рубашки и натянув ее как можно ниже, она выбирала окольные пути, пряталась за деревьями, справедливо опасаясь идти по тротуару в подобном виде. Было уже девять утра и улицы постепенно оживали, городской транспорт с бодрым гудением бежал мимо, поток прохожих увеличивался на глазах. Так что парочке — троечке счастливчиков удалось оценить Миру в непотребном виде целиком и её ноги в частности.
Спасало одно — рядом с Мирой вышагивала колдунья. Единственный раз за все время их знакомства Мира была искренне рада тому, что Тесса выглядит столь… внушительно и царственно. К ней не то, что подходить было страшно, смотреть не все рисковали. Весь вид её словно бы говорил — связываться со мной себе дороже. Через какое-то время осознав, что прогулка не повлечет за собой криминальных последствий, Мира несколько расслабилась и зашагала увереннее. Все дорогу они молчали, хотя на кончике мириного языка, стоило ей слегка подуспокоиться, так и закрутилось великое множество вопросов, задавать которые она все ж таки опасалась. Лучше дождаться, пока атмосфера немного разрядится, и тогда уже наседать.
По мере приближения к дому идея попроситься на ночлег к едва знакомой вампирше постепенно теряла свою привлекательность, но деваться им было некуда.
Не сказать, чтобы Лана была рада их видеть. Трезвонить в черный блестящий звонок пришлось довольно долго — по утрам у вампира самый сладкий, крепкий сон. За то время, пока они топтались на черном половичке, Тесса успела высказать своей спутнице все, что думает по поводу использования столь мрачного цвета в отделке дверного проема. Слушать этот невыносимо высокомерный, полный сознания собственной значимости голос было выше сил и без того измотанной Миры, поэтому когда дверь, наконец, открылась, ведьмочка вломилась в коридор, как испуганная лошадь, даже не поздоровавшись и практически сметя сонную Лану со своего пути.
Пока та недоуменно хлопала ресницами и терла заспанные глазки, в квартиру без приглашения ввинтилась и Тесса, полная решимости не выпускать Миру из виду.
— Куда? — прохрипела изумленная таким поворотом дел Лана, но кто ее слушал?
Уже знакомая с планировкой квартиры, Мира безошибочно устремилась на кухню, Тесса последовала за ней, а замыкала шествие ничего не понимающая вампирша. В ее красноватых глазах уже загоралась ярость, но она пока сдерживалась, не желая портить отношения с Ричем и Тимом из-за убийства их подруги.
Тем временем Мира уселась на кухонный табурет, скосила глаза на Лану, виновато поморщилась и произнесла:
— Мы тебя разбудили?
— Нет, блин! — взвилась вампирша с ходу. — Я тут крестиком вышивала, думала — надеялась, а вдруг соседка зайдет?! Троллю понятно, что разбудили! Совсем очумели трезвонить? До сих пор в ушах звенит! И что это за чучело на ножках приперлось в мою обитель скорби? Слышь, ты, барби уездного разлива…
Ба — бах. Еще ба — бах. Мира закрыла уши ладошками, зажмурила глаза, потому что в воздухе сверкнула молния, сильно запахло гарью. Кто-то тоненько взвизгнул, кто-то выругался. Звук удара, падения тела. И отборный мат.
И тишина.
Мира осмелилась открыть глаза и, несмотря на все свои переживания, чуть не расхохоталась в голос: колдунья сидела на полу, вид у нее был до того растерянный, что ведьмочка даже залюбовалась — когда она еще такое увидит! Лана стояла поодаль, ее изрядно шатало, но на ногах она все-таки держалась. Ее нежная шелковая пижама угольно — черного цвета была порвана и прожжена в нескольких местах, что явилось, как поняла Мира, результатом прямого попадания той самой молнии. Однако ж Лана была не робкого десятка и себя в обиду не дала — в руке она сжимала солидный клок шикарных тессиных волос, и на лице последней уже проступал фингал. Всем известно, что физически противостоять вампирам невозможно, и какой бы сильной ни мнила себя колдунья, Лана, даже ослабленная утренним светом, при желании из нагловатой девицы котлет враз понаделала бы одной левой.
Но гонор Тессы был сильнее разума, кроме того, она понадеялась на магию, и в очередной раз просчиталась. На то, чтобы произнести заклинание, требуется минимум пара секунд, какой бы скороговоркой вы не трещали. Причем чем быстрее темп речи, тем больше вероятность оговориться, и это может стоить растяпе — колдуну жизни. Так вот, за эти секунды любой вампир успеет противника убить, понаделать фрикаделек и подать к столу на фарфоровом блюде с гарниром и бокалом белого вина. А учитывая, что Тесса колдовала в чужой стране…
В итоге, пострадали все — Мира надорвала живот, пытаясь сдержать смех, дабы не разозлить девиц еще больше; Тесса лишилась некоторой части волос (о, как сладка месть! — Мира чуть в ладоши не захлопала); Лана — любимой пижамы.
— Пикнешь — замариную в собственном соку. Поняла? У меня как раз трехлитровая банка от крови освободилась.
— Иди ты, — откликнулась Тесса — скорее по привычке, чем из желания досадить.
— Сама иди, — огрызнулась в ответ вампирша. — Ты чего мне кухню громишь?
Мира проследила за укоризненным взглядом Ланы. Рядом с окном в обоях была прожжена основательная дыра. Смотрелось смело, свежо и даже авангардно.
— Нечего обзываться.
— Нечего в гости без приглашения заваливаться.
— Ты меня выставить попробуй.
— Даже пробовать не стану. Пну так, что все ступеньки своей жирной задницей пересчитаешь.
— На свою задницу посмотри!
— Девочки… девочки… — Исключённая из их светской беседы Мира медленно погружалась обратно в болото своих бед.