Самая страшная книга 2014
Шрифт:
Женя прижалась к нему и поцеловала.
— Я пересолила уху из-за тебя, — шепнула она парню на ухо. И, отпрянув, добавила — А теперь давай догоним этого старого извращенца, врежем ему по башке и отвезем в каталажку.
— Идем, — сказал он, покрепче перехватывая ветку.
Они пустились следом за стариком по темному лесу.
Далеко уйти старик не успел. Заслышав шум погони, он остановился и поджидал ребят на маленькой полянке.
— Передумала? — мерзко усмехнулся он, глядя на Женю.
— Передумала, иди сюда, — поманила она его рукой.
Старик широко улыбнулся,
— А ты лучше пока отойди, парень. Не волнуйся, ничего плохого я твоей подружке не сделаю. Если повезет, она с тобой еще и золотом поделится, — сказал он.
— Да, да, как скажешь. — Паша отступил на несколько шагов, не выпуская ветки из рук.
Старик подошел вплотную к Жене, и она почувствовала отвратительный запах его дыхания. Он протянул руку, чтобы схватить ее за волосы, но тут Паша быстро шагнул вперед и взмахнул рукой. Удар пришелся старику прямо по голове. Тот охнул и, выронив ножницы, схватился за голову. Паша ударил еще раз, на этот раз попав по уху. Что-то хрустнуло. Сначала Женя решила, что это сломалась палка. Но нет — похоже, что череп старика не выдержал сильного удара. Старик закатил глаза и упал на землю. Тело несколько раз дернулось и замерло.
— Ой, — выдохнул Паша, — Он живой?
— Я надеюсь, что ты не перестарался, — Женя присела и взяла старика за руку. — Не чувствую пульса.
— Черт! — Паша отбросил палку в кусты.
Тут старик очнулся и крепко схватил Женю.
— Обмануть меня хотела, сучка? — прошипел он.
— Отпусти, отпусти! — закричала она.
— Отпусти ее, гад! — Паша бросился на помощь девочке.
Но хватка старика была словно железной.
— Ты пожалеешь, сильно пожалеешь, — хрипел он, будто тисками сжимая девушку.
— Да отпусти же ее! — Паша безуспешно пытался оторвать старика от Жени.
— Будь ты проклята, — выплевывал старик слова в лицо девочки. — Аяртым, тымо, хартыгас, харан аалчы, улуг аалчы!
Тут Паша с силой пнул старика в голову, и еще раз, и еще. Старик закричал и выпустил девочку, а Паша все бил и бил, словно не мог остановиться.
— Хватит, Паша! Да прекрати же! — кричала Женя.
Тяжело дыша, парень, наконец, отошел от старика, лицо которого превратилось в кровавое месиво. Старик не шевелился и, похоже, не дышал.
— Я все-таки прикончил его, — сказал Паша и согнулся во внезапном приступе рвоты.
В город вернулись уже поздно ночью. Тело старика они закопали там же в лесу, тщательно закидав могилу ветками. Потом долго мылись в холодной реке.
— До завтра? — спросил Паша.
— До завтра, — сказала Женя, — И никому, слышишь, никому об этом не рассказывай.
— Конечно, это только наш секрет. Никто и никогда об этом не узнает.
— Спокойной ночи. — Она вылезла из машины.
— Спокойной ночи, вот только вряд ли я смогу уснуть, — сказал Паша, но девочка его уже не слышала.
Паша протер усталые глаза и поехал домой.
Утром на Женю напал страшный кашель. Горло распухло и болело. Простудилась на речке, подумала девочка. Бабушка, ворча на непутевую внучку, которая шастает по ночам на рыбалках
— Да у тебя грипп, дорогая, — заявил усатый доктор, осматривая Женю, — И, похоже, астма. Раньше этим болела?
— Нет, — сквозь кашель ответила она.
— Вот рецепт. Если станет хуже — нужно будет госпитализировать.
Хуже стало на третий день. Да не просто хуже. Руки распухли и сильно чесались. Женя расцарапала их до крови от назойливого, непрекращающегося зуда.
— Быть не может. Панариций? — воскликнул врач, — Нет, с таким диагнозом я тебя в больницу положить не могу. Карантинное отделение у нас на ремонте, а так ты мне всех больных заразишь. Будем лечиться дома. Сильно чешется?
— Очень! — почти закричала она. — Сделайте что-нибудь, поставьте укол!
— Укол тут не поможет. Нужно купить вот эту мазь и еще микстуры от кашля и жара. — Он протянул бабушке бумажку. — Завтра утром я к вам зайду, посмотрим состояние.
Но утром девочка его не узнала. Она бредила.
— Уйди, ты же мертвый, — отпихивала она убитого в лесу старика, когда тот пытался воткнуть ей в руку шприц.
— Держите ее крепко, мне нужно взять кровь, — скомандовал бабушке врач.
— Не трогай меня! — кричала Женя.
— Не пойму, что так повредило ее психику, — посетовал доктор. — Я сейчас же отдам кровь на анализ.
Женя кашляла кровью, когда врач вновь вошел в комнату. Вместо лица у него была кровавая маска. Это Паша бил его, догадалась девочка.
— Паша! Убей его еще раз! — закричала она. — Помоги мне!
— Тиф. Это тиф. Я ничего не понимаю. Откуда у нас в Хакасии тиф? — сказал старик, доставая из кармана белого халата золотые монеты.
— Убери свое золото! — сопротивлялась Женя, когда ей пытались дать таблетки.
Что-то вонзилось в руку, и она почувствовала, как силы покидают ее.
— Помогите, это Чельбиген апчах, — прошептала девочка, погружаясь в сон.
На кухне, где на плите медленно закипал чайник, бабушка Жени, вытирая полотенцем слезы, рассказывала Петровне о том, что случилось с ее внучкой. Петровна была шептухой.
— Что ж ты сразу ко мне не пришла? Верно ты сказала, Чельбиген это. Надо было сразу его спровадить, еще возле бани.
— Да замоталась я, дура старая, ведь так и собиралась. А после не приходил он, я и запамятовала.