Самая страшная книга 2014
Шрифт:
— Предположим. Хотя верится с трудом. Но допустим. Ну а Ковалев, Костерьянова и Безрукий? Станете уверять меня, что к их… исчезновению тоже не причастны? Или они, усовестившись, сами вернулись в Россию, предоставив вам тут полную свободу действий?
— Ха-ха-ха! — схватился за бока Муль. — И вы купились! Выходит, не такой уж я плохой актер, а?
— На что это я купился? — нахмурился ученый.
— Ни майора Ковалева, ни Степаниды, ни сторожа Антохи не существует вовсе! Всех троих я сам родил.
— То есть как?!
— Ну, в творческом смысле. Они, как вы правильно заметили,
— Персонажи? Без прототипов? Извольте пояснить.
— Когда мне стало известно, что Сладунов подыскивает на роль обслуги в свое островное поместье каких-нибудь бедных родственников, я понял — это шанс. И сам их выдумал! Полностью выдумал — от внешности до биографии. На самом-то деле мне пришлось создать значительно большее число персонажей — чтобы промашки не вышло. Просто Сладунов в результате польстился на этих троих.
— Ну… это же не так просто.
— Совсем непросто! Я больше года потратил, чтобы их всех создать и «вырастить». А потом каждому из них еще надо было как-то выйти на Сладунова, заинтересовать его… Ну, это уже моя кухня.
— Феерично! — вынужден был признать Костромиров. — Вы настоящий гений мистификации.
— Спасибо. Теперь вы понимаете, что я просто вынужден был напасть на вас. Ведь, если вы разоблачите меня перед Сладуновым, все мои труды пропадут впустую. И Чика, как и всегда, выйдет победителем. Он вновь останется безнаказанным! Зло опять восторжествует! А я не могу, не имею права допустить этого! Кровь моих жены и сыновей вопиет к отмщению!!!
Муль вскочил, но потом снова рухнул на стул, в отчаянии закрыв лицо руками.
— Что же мне делать?! Ума не приложу… Как поступить? Господь Вседержитель! Вразуми!
Горислав Игоревич с минуту смотрел на него, нервно покусывая нижнюю губу, а потом, словно на что-то решившись, упрямо мотнул головой и произнес:
— Знаете… мне необходимо выкурить трубку и хорошенько обдумать всю эту ситуацию. В одиночестве. Я сейчас поднимусь к себе в комнату. Вы не против?
В ответ Муль лишь молча махнул рукой.
Горислав Игоревич вернулся примерно через полчаса и нашел Муля сидящим все в той же, полной отчаяния, позе. Профессор задумчиво посмотрел на него и заявил:
— Знаете, Яков Семенович, я решил заключить с вами соглашение.
— Какое соглашение? — вскинул тот голову.
Костромиров коротко обрисовал ему свой план.
— И вы пойдете на это ради меня?! — воскликнул Муль. — Но почему?
— Я ученый, и поиск истины — моя страсть. Но я не борец за справедливость или законность. Это я оставляю другим. Тем паче, то, что считают справедливым одни, для других — вопиющее беззаконие. И вообще, ученым зачастую свойствен некоторый нравственный релятивизм. Я — не исключение. А главное, я чертовски не люблю, когда меня используют! Быть пешкой в чужой игре? Увольте!
Они еще раз проработали детали, после чего Горислав Игоревич набрал на своем мобильном номер Сладунова. Тот ответил сразу же, точно ждал этого звонка.
— О, кого я слышу! Горислав Игоревич, вы? Что-нибудь случилось?
— Случилось, Борис Глебович, еще как
— Да? Так говорите же, не тяните кота за эти… за хвост!
— Я нашел вашего Муля. Вы оказались правы в своих подозрениях.
— Как?! Где?!
— Как, расскажу при встрече, а прятался он прямо здесь, на острове. Оборудовал для себя нечто вроде землянки, в ней и прятался. Но, к несчастью, это не все новости. В одиночку я не рискнул с ним связываться, пришлось привлечь к его поимке ваших родственников. Но… не знаю, как и сказать…
— Да что вы там мычите?! Вы его упустили, так?
— Нет, Муль пойман, связан и заперт в чулане…
— Слава богу! — выдохнул Борис Глебович. Но тут же обеспокоился: — А сбежать оттуда он никак не может?
— Нет, не волнуйтесь. Повторяю, он связан, кроме того, окон в чулане нет, а дверь — под нашей с майором Ковалевым охраной.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Отлично! Поздравляю вас, профессор! Я в вас не ошибся. Но вы сказали, что это не все новости?
— Увы. Муль оказал нам бешеное сопротивление…
— Ну, и..?
— В общем, Антона и Татьяны Степановны больше нет с нами. Они погибли от руки маньяка.
— Печальное известие, — с облегчением произнес Сладунов.
— Да, весьма печальное. Но мы с Василием Васильевичем находимся теперь в затруднении. Как нам поступить? Придется, по всей видимости, поставить в известность местную полицию. Двойное убийство, и с преступником надо что-то…
Реакция мультимиллионера оказалась именно такой, на какую рассчитывал профессор.
— Вы в своем уме?! — с жаром перебил его Сладунов. — Ни в коем случае! Я не доверяю туземным властям. Потом… потом в этом году я баллотируюсь в Думу. В Думу, понимаете? И скандалы мне абсолютно не нужны!
— Но…
— Повторяю, никому ни о чем сообщать не надо, — с металлом в голосе произнес предприниматель. — Завтра… нет, послезавтра утром я буду у вас, и сам все улажу. На месте. И все дела.
— Однако ж… — продолжал сомневаться ученый.
— Все, я сказал! Передайте трубку Ковалеву.
Профессор подчинился.
— Управляющий Ковалев у телефона! — отрапортовал Муль, — …Да… Да… Да… Понял… Так точно, Борис Глебыч! Будет исполнено, Борис Глебыч.
Абонент отключился.
— Велел мне ни при каких обстоятельствах не допустить, чтобы вы обратились в полицию, — пояснил Муль. — Говорит, если надо будет, свяжи и его тоже. И брось, говорит, в чулан к Мулю.
— Вот свинья! — не сдержался Горислав Игоревич. — Что ж, после послезавтра утром он прилетает. Что будем делать?
— Готовить теплую встречу.
— Мне кажется, он прилетит не один.
— Огласка ему ни к чему, поэтому если и захватит кого с собой, так разве зятя Чингиза. Вообще-то я на это очень надеюсь.
— Но как же вы с двумя сразу?..
— Это уже моя забота, — с нехорошей усмешкой сказал Муль.
Весь следующий день Горислав Игоревич посвятил купанию в водах Индийского океана. Перерывы делал, только чтобы поесть. И оно того стоило, ибо Яков Муль в этот день по части кулинарного искусства превзошел повариху Степаниду. А значит, самого себя.