Самая темная страсть

Шоуолтер Джена

Как ангел, Оливия могла бы успокоить их, забрав их боль себе и уничтожить ее.

Но оказавшись в ловушке этого немощного тела, она ничего не могла сделать.

Ничего, кроме как наблюдать.

И драться.

Если она надеялась выжить, ей необходимо было то, что она никогда не испытывала: ярость.

В конце концов это именно то, что делает людей более сильными.

Не так ли? Ведь кажется что они увеличиваются, разрушают, завоевывают когда они поглощены эмоциями.

Итак…

что

разозлит ее? Определенно воспоминание о времени проведенном в аду.

Несмотря на то, что она предпочла бы лишиться глаз, Оливия позволила всплыть воспоминаниям о времени проведенном в аду.

Языки пламени…

зловоние…

эти тянущиеся к ней, блуждающие по ней руки…

Тошнота забурлила в ее желудке, страх и отвращение смешались с этим первым взрывом ярости.

После этого инстинкт взял верх, а ее шок от жестокого обращения с Кайей и Камео вступил в сопротивление, сводя испуг к нулю.

Слава богу, только испуг.

"Ты умрешь ссссегодня, ангел."

Ее руки сжались в кулаки.

Я — сильная.

"Ты никогда не сможешь быть с Аэроном так как желаешь, демон." сказала она, правда, звучавшая в ее голосе должно быть была неприятной для существа выросшего во лжи.

— Я говорю тебе это, не потому что жестока, но…

— Ззззаткнись.

Ззззаткнись!" Легион размахнулась своей рукой, обнажив когти.

Оливия пригнулась, уворачиваясь от удара.

Без своих крыльев, она споткнулась и почти упала на пол.

— Аэрон ллллюбит меня.

Он ссссам мне сказал.

Большая часть её ярости испарилась, и она ничего не могла с этим поделать.

Сострадание всегда было её неотъемлемой частью, это было необходимо для того, чтобы дарить людям счастья, а не горе.

Они желали одного и того же, она и Легион.

— И это правда.

Он любит тебя, но не так, как мужчина любит женщину.

Он любит тебя так, как отец любит свою дочь.

— Нет.

Стук ногой.

Шипение.

— В один прекрасный день я выйду за него замуж.

— Если бы это было так, я бы не отказалась от своей прежней жизни, чтобы прийти сюда и защитить его.

Я не хотела быть с ним.

Она говорила так мягко, насколько было возможно.

Причинить демону эмоциональную боль не входило в её планы.

В любом случае, Аэрону нравилось это…

существо.

Но Оливия знала как действуют демоны и знала что Легион будет ругаться и подначивать ее пока она неповерит.

— Я уже спала в его кровати, в его объятиях.

Легион не обвинила её во лжи.

Как она могла врать? Ангелы никогда в этом не нуждались, и маленькая демонесса знала это.

Вскоре она остановилась и уставилась на Оливию, её дыхание было прерывистым и неглубоким.

С

её клыков капало всё больше яда.

— Ты желаешь того, чего не можешь иметь.

Ты завидуешь, жаждешь.

Это твоя сущность, — сказала Оливия, — и теперь я отлично её понимаю, нежели прежде, и по этой причине я здесь.

Я завидаю, я жажду.

Но ты не понимаешь того, что покинув ад, чтобы быть вместе с Аэроном, ты приговорила его к смерти.

Из-за тебя меня послали за ним.

Из-за тебя мне приказали убить его.

Из-за тебя на мое место будут присланы другие убийцы.

Она перевела дыхание.

— Ты причина его смерти.

— Нет.

Нет! Я убью следующего противного ангела также, как планирую убить тебя.

Это было единственным предупреждением для Оливии.

В один миг Легион была перед ней, в следующий она забралась на неё, и они начали падать…

вниз,

вниз.

Оливия приняла на себя основной удар, она ударилась головой обкрай камина и воздух стремительно вырвался из ее легких как реактивный снаряд.

Яркие огни запрыгали перед ее глазами, но не настолько сильно, чтобы не увидеть зубы тянущиеся к ее шее.

Лисандр начал тренировать её для новых обязанностей воина в тот самый день, когда в её крыльях появились золотые переливы, поэтому Оливия знала, как зажать своей ладонью подбородок Легион и сжать, болезненно дробя зубы демона.

Ей никогда не нравилась мысль сражаться с демонами.

Особенно, когда Лисандр сказал ей, что воины должны полностью дистанцировать себя от своих заданий, оставляя только твердую решимость низвергнуть свою жертву.

Могла ли она?

Холодное покалывание расцвело в её пальцах и распространилось вверх по её рукам…

в ее грудь…

и на этот раз холодное оцепенение пересилило страх, уничтожая остатки ярости, вместе с состраданием и отвращением.

Да.

Она сможет, поняла она.

Шокированная.

Делай то, что обязана, шептал голос в её голове.

Ты ангел.

Она демон.

Позволь своим инстинктам управлять собой.

Позволь своей вере заполнить тебя.

На мгновение она подумала, что Лисандр был рядом с ней

Но затем Легион зарычала, разрушая её чувство облегчения, но это не имело значения.

Оливия была готова.

Вместо того, чтобы использовать эмоции, в чем Оливия была совсем не опытна, она позволила вере и любви, которые были её сущностью, поглотить себя, как приказал ей голос.

Это и есть настоящая сила.

Движением руки она бросила Легион через всю комнату.

Демонесса врезалась в стену и скользнула на пол.

Всё это время горящий красный взгляд пронзал её.