Самиздат
Шрифт:
Мой слушатель продолжал молчать. В комнате было на столько темно, что я не видел ни его ни каких либо деталей обстановки. Только игра серых теней и полной темноты позволяла угадывать абрисы мебели. Едва виднелись у дальней стены шкаф и сетчатая койка, небольшой столик у входной двери и большое старое, даже я бы сказал старинное кресло.
Когда Галина Петровна встретила меня у подъезда и нетерпеливо повела в коммуналку она быстро дала мне ряд указаний: «По комнате не ходить, к хозяину не приближаться, не любит он всего этого. Сидит сиднем в кресле своем и сидит. И пусть сидит. Ты как зайдешь садись на
Она отвела меня по коридору заставленному классическим набором каждой коммуналки к дальней комнате. Только в коммуналках люди умели вот так разместить в общем коридоре неимоверное количество личных вещей чтобы оно не мешалось и мешалось одновременно.
В прочем у двери загадочного соседа было пусто. Галина Петровна постучала в дверь, подождала ради приличия и аккуратно открыла тяжелую деревянную дверь.
В комнате было темно и даже яркий свет коридорной лампы не на йоту не осветил ее темени. У входа стоял табурет и тускло горевшая лампа «Летучая мышь» у плотно занавешенного окна стояло старое кресло.
– «Позвольте мне, сударь приветствовать вас отсюда, не вставая», – донесся до меня сухой старческий, но по своему звонкий голос: «Возраст знаете ли вы не позволяет подать руки».
– «Да, конечно», – сказал я и замялся в нерешительности. Сразу мне садится на табурет или по приглашению. В этот момент Галина Петровна так же аккуратно, как и при открывании затворила дверь комнаты. И мне стало не много жутковато.
– «Согласен, жутковато», – словно прочитав мои мысли сказал хозяин.
Я хотел что-нибудь сказать вежливое в ответ, но слова словно застряли от страха в горле.
– «Не бойтесь молодой человек. Я не читаю ваши мысли, но я так давно живу на этом свете, что догадаться о чем вы подумали право не составляет ни малейшего труда. Садитесь».
Как только я сел на табурет хозяин продолжил: «Зовут меня Семен Игнатьевич и волею судеб я прочел ваш рассказ. Я не буду рассыпаться в комплиментах, скажу одно, он меня позабавил. А в мои годы позабавиться само по себе дорого стоит. Поэтому предлагаю вам союз. Я готов слушать, заметьте именно слушать, мне интересно именно авторское прочтение, ваши произведения. Вы же отныне сможете писать не только в стол. Я не обещаю вам платить денег или отписать наследство, но если я пойму, что вы способны к написанию достойной вещи я поделюсь с вами одной историей, вполне занятной».
– «Хорошо», – сказал я и начал читать.
Пауза затянулась. Мне казалось, что после того как я закончил чтение прошло не меньше часа. Быть может хозяин уснул или не дай бог еще чего хуже. Я решил тихонько уйти.
– «Первый ваш рассказ гораздо лучше», – неожиданно заговорил Семен Игнатьевич.
Я замер.
– «Чувствуется, что вы именно хотели его написать. Пусть криво и идея из пальца, но вы хотели писать. А этот ужас. Вы написали это готическое произведение потому что вам надо было что-то написать для сегодняшних чтений».
Я продолжал молчать, все таки к критике я не был готов, но просто встать и уйти мне позволяло воспитание.
– «Но, мне все же несмотря на весь ужас повествования было интересно. Пробуйте еще и приходите».
– «Хорошо», – сказал я: «Спасибо большое. Конечно приду».
ГЛАВА 4
Профессионал
Мелкий дождь настойчиво барабанил по моим плечам словно понимая, что их покрывает тончайшая шерсть дорогущего костюма. Каждая капля старалась, впитаться как можно глубже в английскую ткань, чтобы я наконец понял, что не стоит ходить на похороны в таком виде.
Конечно же хорошая химчистка способна привести мой костюм в идеальный порядок даже после тропического ливня или песчаной бури, но этот костюм безвозвратно испорчен. Нет, я не выкину его и не сдам в комиссионку. После чистки он займет свое место в огромном шкафу среди таких же как он дорогих английских костюмов. Каждый из них был аккуратно размещен на костяной вешалке с мыслью о том, что когда-нибудь еще наступит его время. Но и я и все мои «испорченные» костюмы понимали, что это время не наступит никогда.
Это вековое проклятие любого дорого костюма от известного портного. Стоит ему намокнуть или по вине нерадивого владельца вляпаться в жирное пятно, как злые языки ставят на нем крест. Всегда в этот неловкий момент рядом появится тот, чей наметанный взгляд сразу распознает в строгом крое руку одного из братьев Бруксов, идентифицирует вашу личность и запишет себе на подкорку факт загрязнения эксклюзивной одежды. Казалось бы не стоит на это обращать внимание, но уже через пару часов этот факт будет обсуждаться за твоей спиной и колючие взгляды будут вгрызаться в складки костюма в поисках злополучного изъяна.
Я знал это и каждый раз надевал новый костюм понимая, что кладбище не отпустит меня не испортив его раз и навсегда. Но стоит мне один раз пожадничать и прийти в «испорченном» костюме, как меня низвергнут с олимпа. Именно из таких мелочей складывается успех и первое место в списке успешных. Из множества дорогих и очень дорогих мелочей.
В подтверждение этой истины жидкая грязь ловко заскочив на лакированную кожу дорогой туфли с противным холодком затекла закрай испачкав носок и штанину изнутри. Что характерно промокшая обувь не считалась испорченной и хорошая поношенность только приветствовалась всевидящими специалистами по светской жизни. Как правило у этих людей никогда не было ни дорогих ботинок ни костюма и этот факт делал их злыми и злопамятными. Они тратили всю свою энергию на то, чтобы попасть как можно ближе к обладателям дорогих костюмов. Они все время крутились под ногами, заглядывали в рот с полными глазами обожания и люто ненавидели в спину.
Но без них сильным и богатым никуда. Так устроен мир, что бриллиант сверкает ярче в грязи и дорогой костюм становится обесцененным без тех, кто мечтает о нем и никогда не будет его иметь.
Я уже утомился пробираться по грязной кривой алее между могил. Ноги норовили разъехаться и испортить выработанную годами плывущую неспешную походку, но хорошая физическая форма и тренированный вестибулярный аппарат не оставляли шансов любому конфузу. Многие из моих конкурентов нервно дышавших мне в спину не понимали моей причуды и приезжали к могиле на своих роскошных автомобилях. Некоторые умудрялись работать не выходя из машины, опустив стекло задней двери, с мягкого сидения автомобиля. Вот поэтому они и будут всегда дышать мне в спину.