Саммерленд, или Летомир

Чабон Майкл

— Тенехвоста у нас нет, а без помощи тенехвоста я никуда больше прыгать не стану, слово даю. — Феришер содрогнулся и хлопнул себя по голове. — Хватит того, что я совсем оглох на левое ухо.

— Ты не знаешь такого мальчика — Тора Уигнатта?

— Тор Уигнатт, — задумчиво протянул Клевер, и у Этана создалось впечатление, что это имя феришеру знакомо.

— Ну да. Мы думаем, что Тор мог бы…

— Да, верно. Он подойдет в самый раз. — Клевер слез с кушетки и принялся расхаживать взад-вперед. — Нам понадобится корабль или что-нибудь этакое. У Койота есть и повозки, и тягловые звери, и разные выдумки, позволяющие ему двигаться вдесятеро быстрее пешего. Без корабля нам его не догнать.

И я еще ни в одной сказке не слыхивал, чтобы какой-нибудь герой или путник попадал в Зимомир на своих на двоих.

— Корабль? Ладно. Эх, жаль, что «Викторию Джин» увели. А если взять один из ваших летучих автобусов?

— Серошкуры их все пожгли, к несчастью. А что, тот воздушный пузырь у твоего отца был только один? Неужто других в запасе не осталось?

— Ой, — сказал Этан, и в уме у него начала формироваться идея. Ключевых элементов по-прежнему недоставало, но Этан почему-то чувствовал, что в этом Клевер способен ему помочь. Он подошел к одному из больших шкафов-хранилищ и набрал код. Код у всех замков мистера Фельда был одинаковый: 10-21-80, дата, когда «Филадельфия Филлиз» выиграла мировой чемпионат впервые за семьдесят лет своего существования. Этан нашел сшитую вручную оболочку из микроволокна, вынес ее наружу, положил на траву и стал осматривать на предмет порывов и слабых мест. Это была самая первая, пробная модель мистера Фельда, и отец никогда не поднимался на ней в воздух. Этан отнес не испытанную в деле оболочку и все снасти, которые смог отыскать, на подъездную аллею.

Клевер притащился следом и стал смотреть, как он работает. Почти целый час Этан только и делал, что продевал, пристегивал и проверял места соединений. Потом он с помощью Клевера привез на тележке газорегулятор и большой баллон с гелием. Подсоединив регулятор к прорезиненному клапану оболочки, Этан нажал кнопку, и газ с металлическим шорохом пошел по шлангу. Оболочка мгновенно наполнилась и закачалась в воздухе, удерживаемая тросами.

Оранжевый «сааб», воспарив вслед за ней, повис в трех с половиной футах над землей. Клевер забыл о своем горе и захлопал в ладоши, увидев тяжелую машину, парящую в воздухе, как пушинка.

— Да, классно, но есть одна проблема, — сказал Этан. — Дирижабль-то у нас не настоящий.

— Как так?

— В воздухе-то он держится, а двигаться не может. Понимаешь? И руля нет. Я, конечно, могу включить мотор и покрутить баранку, но толку все равно не будет — двигатель ведь автомобильный, а не воздушный.

Улыбка вернулась на лицо Клевера.

— Никакая это не проблема.

— Ты думаешь?

— А на чем, по-твоему, летают феришерские автобусы? На шестеренках, что ли? На бензине?

— Ну да, верно.

— Возьми из дому все, что тебе нужно, а я пока поколдую.

Дома Этан переоделся в чистое и теплое. Вниз он надел теплое белье и уложил в рюкзак еще две смены, а еще несколько свитеров, три пары шортов и побольше носков. Наверху, возможно, будет очень холодно. Этан уложил книжку Душистого Горошка, зубную щетку и зашел в спальню отца. Мистер Фельд аккуратностью не отличался, зато доктор Фельд была большая аккуратистка, и при ней в доме всегда соблюдался порядок. Когда ее не стало, мистер Фельд вернулся к привычному неряшеству, но в спальне все-таки прибирался. Его перочинный ножик, мелочь в столбиках и бумажник лежали на комоде. При виде туго, без единой морщинки натянутого покрывала кровать вдруг показалась Этану ужасно пустой. «Я больше никогда его не увижу», — подумал он, но тут же отогнал от себя эту мысль. Достав из кармана темные очки, он надел их и снова ощутил странное тепло, как будто кто-то приложил пальцы к его вискам.

На этот раз он сразу расшифровал то, что увидел. Это была миска, в которой содержалось

что-то густое и темное — суп или жаркое, с мелкими кусочками чего-то еще. Миска поднялась к лицу Этана — очень странное ощущение — а потом наклонилась. Этан отскочил, испугавшись, что горячий суп сейчас прольется ему на колени, но ничего такого, конечно, не произошло. Суп и тот, кто его ел, находились где-то далеко. Кадр резко переместился влево, и в нем снова появился мистер Фельд. Он все так же лежал на куске пенопласта, но повернулся на другой бок, и лица не стало видно. Этан сообразил, что он, надевая очки Мягколапа, видит то же самое, что видит Мягколап у себя в Зимомире или куда они там еще увезли отца. Мягколап надзирает за мистером Фельдом в его камере и сейчас ест из миски какую-то гадость. Можно подумать, что очки — это утраченная часть самого Мягколапа, которая продолжает поддерживать связь с его глазами и мозгом.

Этан снял очки и подержал их в руках, чувствуя пульсацию проволочных жилок. Потом порылся в верхнем ящике комода и отыскал черный футляр. Там лежали очки в золотой бабушкиной оправе, мамины очки. Этан бережно положил их на комод, сунул в футляр вместо них очки Мягколапа и защелкнул замок. Он уже шел к выходу, когда что-то остановило его. Бумажник. Мистер Фельд никогда не выходил из дому без бумажника в кармане. Дело было не в деньгах, кредитных карточках или фотографиях, даже не в самом этом увесистом изделии из пропотевшей бычьей кожи — Этан сам толком не знал, в чем тут дело. Но отец много раз задерживался, когда они спешили куда-то или собирались просто погулять в лесу, и не уходил, пока не отыскивал бумажник. «Без него я все равно что голый», — объяснял он. Этан вернулся, спрятал бумажник в рюкзак и снова пошел к своему самодельному цеппелину. Тот парил, привязанный к земле газовым шлангом (мистер Фельд остался бы недоволен: шланг от этого портится). Клевера нигде не было видно.

Послышалось какое-то бульканье, а следом мелодичный щебет — точно такие звуки издает свисток в виде птицы на ветке, если налить в него воды. Дирижабль продвинулся на несколько футов вперед и остановился, а из окошка водителя высунулась голова Клевера.

— Ну-ка испробуй, — сказал он. — Я не достаю до педали, когда сижу за рулем, да и не больно мне уютно в этой стальной коробке. Мы, феришеры, металл не очень-то привечаем.

Этан встал на пустую катушку из-под кабеля и залез в машину. Закинув внутрь рюкзак, он вдруг вспомнил о палке. Ему почему-то не хотелось пускаться в путь без нее. Какое-никакое, а все-таки оружие, притом она однажды уже послужила ему. Этан спрыгнул с катушки.

— Ты куда? — спросил Клевер.

Этан прошел к старому «швинну», взял палку, и она снова подействовала на него как-то успокаивающе. Он показал ее Клеверу, и феришер долго разглядывал ее, склонив голову набок.

— Рубцовое дерево однако, — сказал он.

— Рубцовое?

— Так называется древесина, которая нарастает вокруг наплыва. Это от самого Столба щепка, приятель. Редкая штука. Ты держись за нее — такие кому попало в руки не даются. Рубцовое дерево, можно сказать, само выбирает, в чьих руках ему оказаться. — Клевер задумчиво почесал голову. — Может, в тебе все-таки что-то такое есть.

— Не знаю, почему, но с ней мне как-то надежнее, — сказал Этан.

— Из нее хорошая бита может выйти.

— Бита, — Этан повертел палку в руках. Она была корявая и узловатая, но совершенно прямая. Раньше ему как-то не приходило в голову, что бейсбольные биты когда-то тоже росли на деревьях.

— Древо — это ясень, — пояснил Клевер. — Великий Ясень.

— Бейсбольные биты тоже ведь делаются из ясеня, да?

— Всегда. С самого рождения игры до нынешних пор. Как мыслишь, почему это?