Самоцветное украшение разнообразных устных наставлений, которые послужат на пользу всем и каждому надлежащим образом
Шрифт:
Кашьяпа - это пример практики Хинаяны, отказа от мирских забот, с целью посвятить всю энергию суровой духовной практике. От этого мы переходим к Махаяне, считающейся, по ряду соображений, высшей колесницей. Прежде всего, мотивация, которая необходима, чтобы приступить к практике Махаяны, - это альтруистическая мотивация: Мы занимаемся духовной деятельностью не только ради собственного блага, но чтобы принести пользу остальным. Как раз такое отношение или настрой, нам необходимо включить в практику Махаяны в первую очередь, и именно это отличает Махаяну от Хинаяны. С самого начала, ключевым моментом является альтруистическая мотивация, а для этого требуется соблюдение обязательств. Здесь не просто всплески альтруизма, но необходима устойчивая альтруистическая база, на которой можно работать, для того, чтобы практика стала достойной
Отличаются так же и результаты медитации. Мы осознаем не только пустоту ума, "я" и того, что ум неуловим, но мы переносим все это так же и на все переживания, все феномены, видя их просто как столь же неосязаемые проявления пустого ума. Вот почему в литературе Праджняпарамиты, например, в Сутре Сердца мы находим такие высказывания как: "Нет глаз,
– 10
нет носа, нет ушей, нет языка, нет тела, нет формы, нет звука, нет запаха, нет вкуса, нет прикосновения...." Учения Праджняпарамиты говорят о восемнадцати различных аспектах шуньяты, охватывающих собой все феномены, а также и ум. Благодаря этому типу практики, приходят не только к переживанию несамостоятельности "я" или личности, но так же и к отсутствию самости всех феноменов, окончательному переживанию шуньяты, а следовательно существует разница относительно уровня возможного окончательного осуществления, что и подразумевается в нашем названии Махаяны высшей колесницы.
Есть различие и на уровне поведения, в смысле того, как медитация проявляется в наших действиях. Поскольку в Махаяне присутствует альтруистический базис, основным считается способность помогать другим при помощи того, что лично мы испытываем в своей духовной практике. Даже когда опыт строго индивидуален, практика и польза от нее составляют то, что мы делим и распространяем на других. Так что подход к практической работе в миру отличается от подхода Хинаяны. Например, в Махаяне, нравственность и этика, моральная дисциплина, как считается, имеет три аспекта. Первый - это узкое или ограниченное представление о мирской нравственности, что значит избегать отрицательных поступков, отсекать или отказываться от действий, приводящих к пагубным последствиям. Второй аспект это разновидность нравственности, которая укрепляет и объединяет вместе положительные качества. И третий тип нравственности означает работать на благо других существ, что само по себе составляет форму моральной дисциплины и этики.
Сейчас, первая категория, запрещающая сторона нравственности, то есть отсечение или отказ от дествий, которые, как нам кажется, являются вредоносными для нас в смысле духовной практики, пагубными для нас самих и для других - это общая для всех трех ян категория, для путей Шраваков, Пратьекабудд и Бодхисаттв. Общим основным пунктом для всех трех путей является нравственность, которая осуждает некоторые действия, как пагубные с точки зрения нашего духовного развития и с точки зрения нашей способности помогать другим. А, следовательно, от таких действий надлежит отказываться.
Вторая сторона нравственности и этики - воспитание положительных качеств, использование наших способностей в позитивном направлении, представлена на уровне Хинаяны, Шраваков и Пратьекабудд, в ограниченном или частичном виде. В Хинаяне главенствует представление, что контролируя физические действия, совершенствуя правильную медитационную позу и упрощая стиль жизни, с тем, чтобы ограничить физическую деятельность, способствуют положительной и нравственной цели физического существования. Молчание и контроль речи, - использование ее только с положительными намерениями, направляет энергию нашей речи в положительное русло. Последний шаг делается, когда ум очищен от эмоциональной запутанности и рассудочного мышления, когда он покоится в состоянии голого осознавания.
Однако только в Махаяне мы обнаруживаем действительно вполне сформировавшийся подход к этому второму аспекту нравственности и этики. В Махаяне, и в особенности в Ваджраяне, имеется большое количество искусных средств, как использовать тело, речь и ум правильным образом. Практики, такие как простирания, обход вокруг ступы и храма, и подношение мандалы, включающее в себя использование тарелки и риса, - это физический процесс. Повторение молитв, мантр, текстов и сутр - это средства развития речевой заслуги или речевой добродетели. Различные методы медитации, развивающие веру, сострадание, развивающие переживание пустоты в уме, связаны с индивидуальным продвижением человека вперед к просвеьлению. Все это образует второй аспект нравственности дополняя его до высшей степени, и хотя в определенной мере все это присутствует и на уровне Хинаяны, только на уровне Махаяны мы обнаруживаем полное выражение данного аспекта нравственности и этики.
– 11
Третья сторона нравственности, аспект работы на благо других, не значительно представлен на уровне Шраваков, остающимся чисто личным переживанием или подходом к духовному развитию. У Пратьекабудд есть некоторая ограниченная возможность показывать чудеса или каким-либо образом оказывать влияние на других, но только на пути Бодхисаттвы в Махаяне можно найти особые и обстоятельные указания по таким практикам как Шесть Пармаит, которые являются средствами, при помощи которых практикующий Махаяны выражает обязательство по отношению к духовной практике, таким образом чтобы быть полезным для других. Здесь не то, что только подразумевается, но что в явном виде излагается и поддерживается в Махаяне и, следовательно, конечно, в практике Ваджраяны, как продолжении высшей колесницы. Например, простое действие, вроде потребления пищи в контексте Махаяны становится насыщенным духовным смыслом. Как практикующие Махаяны, мы подносим еду нашим духовным учителям и Трем Драгоценностям, вслед за чем сами едим ее; заканчиваем есть посвящением добродетели и заслуги от подношений и всей практики на благо всех существ. В частности, можно делать подношение пищи ради блага спонсора или покровителя, который обеспечил этой пищей, но всегда присутствует та идея, что мы делимся заслугой всякий раз, когда едим.
Ваджраяна или тантрический подход придает еще большее значение любой простой ситуации, вроде того, когда мы едим пищу. Существует процесс называемый внутренней ганачакрой, или внутренним угощением, при котором мы медитируем, что пища, которую мы едим, превращается в нектар осознавания, который мы усваиваем, идентифицируя себя с нашим йидамом. Мы представляем себя в форме божества и удерживаем то, что называется гордостью божества, полное отождествление себя с божеством. Мы визуализируем нашего гуру в горловой чакре, наших других медитационных божеств в сердечной чакре, и дакиней и защитников дхармы нашей линии в пупковой чакре. Все мандалы Трех Драгоценностей питаются или получают подношения путем такого принятия внутрь нектара осознавания, который представляет собой еда. Благодаря этому процессу медитации, весь контекст приема пищи становится заряженным более глубоким и благотворным смыслом, а средство реазвития заслуги и углубления нашего осознавания путем такого рода подхода оказывается потрясающим. Посвящение заслуги и добродетели происходит после еды.
Ваджраяна не пренебрегает ни одним аспектом опыта. В Ваджраяне существует даже техника, использующая процесс мочеиспускания. Мы медитируем, что мы в форме Ченрезига, называемой Касарпани. Мы медитируем, что поток мочи из нашего тела - это поток нектара. Это нектар осознавания, которым мы делимся с претами и другими существами, которым не достаточно повезло, чтобы иметь прямой контакт с учениями. Мы пытаемся путем данного процесса установить некоторую связь посредством такого простого биологического акта. С точки зрения Ваджраяны здесь содержится очень глубокий смысл.
На западе, люди не знакомы с таким подходом, но в Тибете, для людей не является необычным использовать такого рода методы даже в самых обыкновенных ситуациях. Например, зажигая утром огонь, чтобы сварить чай, практикующий тантру визуализировал бы огонь в виде Ваджрасаттвы, и дрова или горючее в качестве заблуждений и запутанностей своих и всех существ, которые теперь очищаются. Пока огонь горит, практикующий повторял бы мантру Ваджрасаттвы.
Для того, кто практикует Махаяну и Ваджраяну, и понимает важность сочетания общей мотивации Махаяны с особыми техниками Ваджраяны, не остается не имеющих смысл действий. Каждый акт нашей повседневной деятельнсти может стать добродетельной и духовно насыщенной ситуацией. Фактически, мы используем все три яны. Наше личное усилие чтобы развить такой образ жизни, когда мы не причиняем вреда другим, избегаем убивать, воровать и так далее, является выражением элемента Хинаяны в нашей практике.