Самоцветы для Парижа
Шрифт:
Макар Андреевич попросил совковую лопату и стал черпать ею «гравий». Это были самые разнообразные зеленые кристаллы: то коротышки с ноготь, то крепыши с палец — отборные самоцветы.
— Ну вот, — глухо обронил дед Макар, — приехали!
(3) Рассохи. Август 1988 года
Земля надежней швейцарского банка хранила добычу Воскресенского прииска. Да и что значат какие-то семьдесят лет, когда время делится на геологические эры?
Изумрудам ничто не могло повредить, они не портятся, не тлеют, как недолговечные изделия рук человеческих. Вот и саквояж, их слабая оболочка, превратился в прах, а камни...
Неуютно было на душе у Сани.
Странно чувствовал себя и Димыч. Вроде бы надо радоваться, что сокровища найдены, а радости нет. Ну нет, и все.
Даша, ожидавшая, что изумруды должны выглядеть как на витрине ювелирного магазина, не сдержала восклицания:
— Какие замызганные!
Никто не отозвался. И только Витковский воспринял эти слова как личный упрек.
— Это сырье, — снисходительно к возрасту Даши сказал он. — В руках мастера им цены не будет.
Витковский помолчал и меланхолично добавил:
Был королем я только в сновиденье. Меня лишило трона пробужденье.Даша подняла на него вопросительный взгляд. И он послушно ответил:
— Шекспир. Концовка восемьдесят седьмого сонета.