Самодержец
Шрифт:
Лишь один день сменился другим, столь быстро среагировал принц Карл, ведомый обостряющимся чувством опасности, когда генерал-фельдмаршал Швеции, принял решение.
Каждый день приходили все более ужасные новости в театра военных действий. По сути… все… армии у Швеции больше нет, если только не считать его корпуса и оскудевших гарнизонов крепостей и городов. Ну, еще ландмилиция, но эти войска и укомплектованы не наилучшим способом, да и вооружены хуже некуда, еще мушкетами времен Северной войны.
После прорыва русскими войсками не лучшим образом оборудованной оборонительной линии англо-франко-шведской армии, Дикая дивизия, расширившаяся до корпуса, стала вводить
Еще два-три дня и русские будут рядом с Або, возможно, они уже готовят новую десантную операцию у Стокгольма. При этом английский флот не стремится помогать, все еще стоит в Осло-Фьерде. И, скорее всего, англичане не рискнут. Из того, что знал принц Карл, русские в морском сражении у Ревеля применили нечто такое, что в скорости изменит вообще принципы морского противостояния и боя. И это англичанам нужно проанализировать. Островитяне не из тех вояк, которые готовы безрассудно ввязываться в драку, по принципу «война план покажет», нужно осмыслить то, что пришлось увидеть у Ревеля, понять, сколь много таких бронелодок у русских, понять возможности пароходов и их слабые стороны. И только потом начинать действовать. Вот только передать в Средиземное море информацию о появлении у России новых видов вооружения и кораблей, практически невозможно, чтобы успеть к началу активной фазы операции по захвату проливов.
— Тебя зовут Серафим? — спросил принц Карл у стоящего напротив уже умытого, одетого в чистое, но всего в ссадинах и ожогах, диверсанта.
— Да! — удивленно ответил Матов.
— Донеси это тому, кто передавал мне послание! Уверен, что ты будешь вознагражден своими господами. И вот, — Карл протянул два, отдельных листа бумаги, один из которых был запечатан сургучом.
Серафим уже удалялся на подаренном коне, в сопровождении верного Карлу офицера, который должен был, во избежание, проводить казака, когда принц тихо сказал другому своему верному человеку:
— Убей переводчика, он слишком много слышал.
— Будет сделано, Ваше Высочество, — ответил человек Карла, которого принц использовал для самых грязных поручений.
«Вот! Всего-то высочество! А могу и Швецию спасти и кем-то большим»' — подумал принц Карл.
Русские, не много, не мало, но предлагали выход из сложившегося положения. Принц Карл мог стать спасителем Швеции и тем человеком, который вернет политическую систему Швеции, что существовала до государственного переворота. По сути, принцу оставалось лишь только не проявлять излишней активности, но в тот момент, когда русская армия подойдет к Або, ему следует направить остатки своих войск в Стокгольм и объявить о низложении короля и начале расследования преступлений по узурпации власти и его решений, которые привели к краху Швеции.
То, что крах Швеции неминуем, принц Карл уже понял, хотя и предпочитал подождать неделю-другую, чтобы абсолютно для всех также было понятно, что без решительных действий, направленных на возвращение риксдага, обойтись невозможно.
Глава 7
Вход в пролив Дарданеллы
21 октября 1762 года. 12:15
Адмирал Джон Бинг стоял на палубе флагмана английского флота в Средиземном море линкора «Монарх». Бингу выпала честь командовать объединенным флотом. Флот собирался громадный: шестьдесят восемь только линейных корабля, а еще почти сто фрегатов — такую армаду моря давно не видели. Да и собирались ли когда-либо столь мощные корабли в единый флот? И адмирал думал о том, какую именно награду ему дадут за выигранное сражение.
План Дарданелльской операции разрабатывался мучительно. И причин тому было много. В союзном флоте собралось огромное количество кораблей и эскадр, которые и понятия не имели об английских возможностях и тактике ведения боя, как и походного построения. Кроме того, все еще существовали недосказанности, обиды, неприкрытая ненависть, к примеру, французов и англичан, или англичан и испанцев. Ну, и вооружение… оно было более чем пестрым. Но та масса, армада, кораблей все равно вселяла уверенность, что победить русский флот окажется наипростейшей задачей.
— Господин адмирал, приходит сообщение, что десанту удалось сходу взять несколько селений у города Галлиполи на Галлипольском полуострове, — докладывал офицер связи, находящийся при командующем [город Галлиполи находится в Европе и расположен на выходе из проливов Дарданеллы к Мраморное море].
— Что ж, господа, это отличная новость. Беспокоит только то, что русский Павлополь [переименованный Чаннакале] до сих пор не взят, ну, да, пора, господа, пора нам сказать свое веское слово! — адмирал Джон Бинг вздернул кулак над головой.
— Сэр, а Вас не беспокоит тот факт, что русские так просто отдают плацдарм на европейской части? Десант на Галлипольский полуостров прошел без каких-либо эксцессов? — спросил контр-адмирал Уильям Роули, некогда гроза испанцев, а нынче всего заместитель командующего объединенным флотом.
— Сдать Галлиполи? Мистер Роули, найдите логику в поступках противника, и я подумаю над своей правотой, — адмирал Бинг ухмыльнулся.
Действительно, если отдать Галлиполи, то все европейское побережье пролива Дарданеллы выключается из игры. В таком случае и сильно укрепленная и отстроенная русскими крепость, названная «Твердыней», на месте которой ранее находилась иная фортеция — Килитбахир, перестает играть важную роль в системе береговых укреплений в самом узком месте пролива. Остается Павлополь-Чаннакалле. Вот за эту крепость русские бьются и уже отбросили два штурмовых наката заведомо численно превосходящих войск союзников.
— Единственное, могу предположить, что русский флот надеется разгромить десантные корабли и контратаковать десант с севера от Галлиполи. И еще, у меня складывается впечатление, что русским известны наши планы. Силы, которые неприятель оставил для отражения главной атаки заведомо больше, чем на направлении отвлекающего маневра. Чаннакалле напичкана русскими войсками с новейшим оружием, тогда как европейскую сторону пролива они сдают, — размышлял контр-адмирал Уильям Роули.
— И когда же Вы, контр-адмирал, получили квалификацию пехотного генерала, чтобы рассуждать о тактике ведения войны на земле? — начал сердиться адмирал. — Мне рекомендовали Вас, как самого решительного из высших офицеров Роял Нэви! И Вы смеете праздновать труса?