Самодовольный мистер Костюм
Шрифт:
Сорайя: Ни за что.
Грэхем: Внезапно у тебя появились моральные принципы?
Сорайя: У меня есть пределы, а показывать то, что у меня между ног, это, определенно, жесткий предел.
Грэхем: И, определенно, нет предела, насколько ЖЕСТКИМ ты меня сделаешь. На самом деле, даже мысль об этом сделала меня жестким прямо сейчас.
Сорайя: Извращенец. Ты на работе?
Грэхем: Ты знаешь, что я на работе. Иначе зачем бы ты прислала мне свои ноги? Ты хочешь меня достать.
Сорайя: Для этого много не требуется.
Грэхем: Ты не покажешь мне свою киску. Хотя бы дай услышать твой голос.
Сорайя: Ты уже слышал мой голос.
Грэхем: Да, но ты была агрессивной. Я хочу услышать твой голос, когда ты мокрая и возбужденная.
Сорайя: И как ты узнаешь, что я мокрая и возбужденная?
Грэхем: Я могу это почувствовать.
Сорайя: Серьезно…
Грэхем: Ага.
Телефон начал вибрировать. Сорайя.
Мой голос намеренно стал низким и соблазнительным.
— Привет, детка.
— Не деткай мне.
Моему телу хватило всего лишь звука ее голоса, чтобы завибрировать от волнения.
— Я хочу увидеть тебя. Мне нужно знать, как ты выглядишь.
Боже, мне нужно потрогать тебя.
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Почему нет?
— Не думаю, что мы подходим друг другу. Я не в твоем вкусе.
Выгнув бровь, я спросил:
— А кто в моем вкусе?
— Я не знаю… надменная богатая сучка? Кто-то, кто поощряет такого самодовольного мистера Костюма, как ты.
Я громко засмеялся.
— Самодовольный мистер Костюм, да?
— Да. Ты напыщенный и думаешь, что можешь вытирать ноги о других людей.
— Ну, единственный человек, о которого я хочу потереться сейчас, это ты, Сорайя. По всему. Твоему. Телу.
— Как ты можешь быть таким придурком?
— Почему люди такие, как есть? Мы не рождаемся такими. Этому учатся.
— То есть, быть кретином — это искусство, которым ты овладел?
— Я кретин, потому что… — Я задумался. — Потому что не хочу разбираться со всей той хренью, которая обязательно происходит, когда я ослабляю бдительность.
— Что случилось с тобой, когда ты потерял бдительность?
— Что за серьезные вопросы, Сорайя? Я не открываюсь женщинам, которых еще даже не трахал.
— Если я позволю поиметь себя, ты раскроешь мне все свои секреты?
Мой член дернулся только от мысли быть внутри нее.
— Я скажу тебя все, что ты хочешь услышать, если на кону будет секс с тобой.
— В точку. Об этом я и говорю!
Несмотря на то, что мы немного спорили, я чувствовал улыбку в ее голосе. Непонятно каким образом, но я знал, что она улыбается и наслаждается нашим разговором.
Прочистив горло, я сказал:
— Итак…поменяемся местами. Как ты стала такой ехидной маленькой красоткой?
— Я всегда была такой.
Я хмыкнул про себя. Однако поверил ей. Казалось, она от природы была вспыльчивой, а не ради показухи. Такой она была на самом деле.
— Кем ты работаешь, Сорайя?
— А как ты думаешь?
— Вопрос с подвохом. — Я почесал подбородок и положил ноги на стол. — Основываясь на том минимуме, который я о тебе знаю… потрясный набор из груди и ног… Я бы сказал, что ты танцовщица гоу-гоу в каком-нибудь темном прокуренном клубе.
— Ну, часть про темное и прокуренное ты угадал. Мой офис мрачный, а босс любит облизывать попки.
— Надеюсь, не твою попку он облизывает?
Господи. Заткнись, пока она не подумала, что ты ревнивый безумец.
— Он — это она… и это попки сигарет она любит облизывать за закрытыми дверями своего кабинета. Я работаю в колонке советов. Это хреновая работа, но она позволяет оплачивать счета.
— Мне кажется, это звучит очень интригующе. Что за колонка?
— Не уверена, что должна тебе говорить. Вдруг ты выследишь меня на работе.
— Разве это не будет иронично? Не припоминаешь, как мы познакомились?
— «Спросите Иду».
— Что-то знакомое.
— Она существует уже много лет.
Точно. Мама читала ее.
— Моя мама читала эту колонку. И что ты там делаешь?
— Я просматриваю почту, отвечаю на некоторые заявки на веб-сайте и помогаю Иде.
Я рассмеялся.
— Ты даешь людям советы?