Самодур. Год 2012
Шрифт:
– Черт! – тихо и злобно проговорил Васька. – Проклятый Робин Гуд всё испортил.
– Из–за этих опасений мы и действовали согласно вашей инструкции!
Минин резко развернулся и, вплотную подойдя к Воробью, промолвил:
– Опасений?! То, что этот урод вышел на меня, лишь означает, что у нас завелся крот! – Воробья ответ босса даже не смутил, этот дуболом одноклеточный молча продолжал слушать своего работадателя и кивать своей огромной лысой кочерыжкой. – Мои люди в полиции попробуют найти эту крысу; и пока они ищут, передай Моргуну, что, если он так настаивает, тогда сделка будет осуществлена в другом месте.
– Хорошо! –
– В нашей стране люди в погонах пойдут на всё ради булки хлеба! И я буду тем, кто даст им эту булку! – открыв дверь полицейского автомобиля, Минин развернулся в сторону собеседника и командным голосом сказал: – И нужно решить проблему с этим лейтенантом, как его там? – Васька, замешкавшись, посмотрел вниз, щелкая своими пальцами. – Кажется, Высоцкий! Он сует свой нос туда, куда не следует, и ему уже давно пора отправиться к Размышляеву.
– Не переживайте. Я решу эту проблему, – уверенно ответил Воробей.
После чего важный толстячок сел в автомобиль на заднее сиденье. Водитель включил проблесковый маячок на автомобиле и двинулся с места. Ситуация сложная, брать Минина сейчас, без доказательств – пустая трата времени и сил, тем более здесь слишком много людей, пускай среди них большинство купленных Мининым с трудом ходящих полицейских. Поразмышляв несколько секунд, я доложил Воронцову о сложившейся ситуации:
– Тут довольно сложная ситуация. И я не вижу смысл брать объект сейчас, слишком много зрителей.
– Почему бы тебе не прыгнуть на крышу автомобиля и просто не раскрошить всех этих жуликов на виду у всех, как ты это делал раньше? – по голосу Дмитрия Воронцова было заметно, что он придуривается и пытается меня этим подколоть.
Я не стал принимать его слова близко к сердцу и, наблюдая за уезжающим полицейским автомобилем в сопровождении двух «мерседесов», спокойно ответил:
– Тогда на условно-досрочное мне точно можно не рассчитывать.
Спустя тридцать четыре минуты я стоял в кабинете начальницы. Несколько минут в кабинете была тишина. Леонидовна была чересчур спокойна. Скорее всего, она ожидала от меня каких-то решительных действий, поскольку отпускать Минина было нельзя.
– Как обстоят дела? – спросила у меня Бакеева.
На что я с накалом ответил:
– Он не признался, – у меня было такое ощущение, как будто я потерпел крах.
В конце концов, было довольно глупо думать, что человек из девяностых вот так запросто признается во всех своих злодеяниях, но мы ведь все учимся на своих ошибках.
Леонидовна, глядя на меня, нахмурив брови, строго и, как мне показалось, даже с юмором спросила:
– И что теперь, стрелу в него пустишь?
– Видимо, придется! Но тебе ведь нет до этого дела, как и не было дела до того майора полиции Размышляева, которого заказал три года назад этот отъевшийся кабан?
– Тогда он был майором милиции, – после чего Бакеева встала и подошла ко мне, продолжая говорить. – Это было и будет всегда. Полицейские, ведущие праведный образ жизни, узнают секреты, которые им знать не положено, а наши гангстеры, хранящие эти секреты, их убирают. Мы с этим ничего поделать не сможем, –
– Что я должен был понять? – удивленно спросил я, повернувшись в ее сторону.
– Минин изначально не был моей целью, он всего лишь пешка. Моя цель – его поставщик, – ответив на мой вопрос, она самодовольно отвернулась и отошла в сторону своего стола.
– И как ты собираешься выйти на его поставщика?
Начальница, не разворачиваясь, ответила:
– Ты же все слышал! Сделка будет осуществлена в другом месте. Выясни, что это за место! – развернувшись, она с критикой продолжила выговаривать мне: – Нужно смотреть чуточку глобальнее, я вам не раз об этом уже говорила!
После этого она села в свое кресло и наступила тишина. Я продолжал смотреть в ее сторону. Меня не устраивало ее наплевательское отношение к жизни полицейских, которые еще, несмотря на всю гниль в системе, продолжают честно исполнять свои служебные обязанности. В такие сложные времена именно эти люди могли бы стать неплохими союзниками.
Я подошел поближе к Леонидовне и спросил:
– Что с Высоцким?
– Сейчас меня интересует только поставщик Минина. Если хочешь как-нибудь повлиять на судьбу Высоцкого, тогда можешь заняться этим, но только в свободное от работы время.
10 сентября 2012 года
01:05
Как только я покинул кабинет Бакеевой, сразу же спустился в технический отдел и надел свою экипировку. После чего сразу начал отслеживать передвижения Высоцкого. Я наблюдал за его работой последнюю неделю, и меня впечатлила его приверженность к справедливости, именно поэтому не мог просто бросить его на произвол судьбы, даже несмотря на то, что я его цель номер один.
В пять минут второго Высоцкий уже зашел в свою квартиру, которая располагалась в микрорайоне Покров. Этот райончик только недавно начали обустраивать, и было заметно, что людям, которые контролируют обустройство территории, особо нет дела до жителей Красного Острога. Уже построенные там десятиэтажные дома практически вплотную находятся друг к другу. Вместо детских площадок – платные парковки. Детский садик, как и школа, расположен на окраине микрорайона. На дорогах расположены ларьки, которые загораживают автобусные остановки. В общем, эта часть города показывает, с каким безразличием администрация города относится к простым гражданам.
Единственное, что меня радовало в районе – балконы в домах, на которые можно было выйти с лестничной площадки, а благодаря близкому расположению домов мне было очень удобно держать ситуацию под контролем.
Высоцкий наливал себе на кухне кофе, а затем сел за стол, на котором лежала большая пачка различных документов. Он явно не знает, что такое отдых. Это у нас с ним общее. Примерно в двадцать минут второго к подъезду, в котором находилась квартира сотрудника, подъехал черный джип; из него вышли два сотрудника полиции. Судя по тому, что водитель не заглушил автомобиль, задерживаться эти парни тут не хотели. Они поднялись на пятый этаж и подошли к квартире опера. Услышав звонок, лейтенант поставил кружку на стол и, поднявшись со стула, пошел в сторону двери. Посмотрев в глазок, он, очевидно, спросил: