Самое древнее зло III. Помощники бога
Шрифт:
Пётр Верховский удивился моей силе и телосложению:
– Оставим в стороне необъяснимый факт того, что голдиварцы физиологически не отличаются от землян. Быть может, и мы, и вы происходим от единого предка… Какой-нибудь магической обезьяны вселенских струн… Вероятно разницу можно найти на генетическом уровне, но у меня нет ни аппаратуры, ни знания для таких исследований. Даже Дьярф, который иногда превращается в полнейшего козла… то есть – в хорта, вполне укладывается в физиологию его земного сверстника, то есть шестнадцатилетнего подростка, ведущего малоподвижный образ жизни.
Я рассказала, что провела целое семилуние в Работном Доме, где в пищу добавляли какие-то волшебные примеси, которые увеличивали силу и размеры тела. Считалось, что сильные труженики дольше держались при сборе отзвуков.
– Когда я вернулась в Химмельблю, – призналась я, – то попыталась с помощью магии восстановить своё прошлое телосложение. Но все ливлинги, которые могли мне помочь, жили в Гофрате и Номасе. А у нас с ними – война. Мне удалось записаться на сеансы одного подозрительного ливлинга, не имевшего документа об окончании хотя бы номасийской школы магии. Этот маг-самоучка якобы превращал толстых старых дам в молодых стройняшек…
– А магия действительно на это способна? – спросил лекарь.
– Магия способна на всё, – ответила я. – Ограничение лишь в способностях мага, а не в струнах.
– Предполагаю, что тот ливлинг оказался шарлатаном?
– Не совсем. В нашем мире даже шарлатаны используют вселенские струны. Ливлинг и в самом деле избавлял тучных людей от двух вещей: аппетита и лишнего подкожного жира. А после подтягивал им обвисшую после волшебного похудания кожу. Он же добавлял в своё лечение немного иллюзии, отчего его пациентам казалось, что они похудели гораздо сильнее, чем это было на самом деле.
– Получается этакое честное шарлатанство, – усмехнулся Пётр Верховский. – В нашем мире это называется «гомеопатией».
– Но этот ливлинг никогда не сталкивался с магией Запертых Земель, – продолжила я. – Поэтому он только с изумлением изучил меня, занёс мои особенности в умобраз и сказал, что будет искать способы помочь мне. Но так и не нашёл до моей отправки на Землю.
– Я не волшебник, – сказал Пётр Верховский, – но, кажется, я знаю, что вам надо делать.
Лекарь рассказал мне о способах немагического изменения тела.
– Я разработаю для вас специальную программу тренировок, – пообещал он. – Вместо того чтобы мечтать о прошлом теле, попробуйте сделать совершенным то тело, которое у вас сейчас. Опять же, я не ясновидящий, но уверен, что вы заметите изменения уже через месяц. И это будет не иллюзия.
Моя жизнь разделилась на три основных занятия: обучение магии у Корта-Ильды и Дьярфа, самостоятельное и тайное ото всех изучение «Летописи Закрытых Семилуний» и длительные тренировки в спортзале. Всё это перемежалось вылазками в Верхний Брянск.
Вместе со мной и кэрессой Фроловой в качалку ходили свободные от дежурства спецназовцы и жители Брянска.
Все эти мускулистые парни и несколько девушек приняли деятельное участие в моём телесном
– Ты и пушки – несовместимы, – заявил он.
Антон Брулев обучал меня боксу, уверяя, что моим сильным рукам позавидует любой атлет.
Я и Антон каждый день боксировали на ринге. Однажды я пробила его оборону в клинче и провела такой апперкот в подбородок, что парень отлетел спиной к стене.
– Да ты бы запросто могла к нам в спецуру пойти, – сказал он.
Я с тоской поглядела на свои мускулистые руки в боксёрских перчатках:
– Никогда не мечтала о драках. Я хотела заниматься промышленной и сельскохозяйственной магией. Делать косы, лопаты или составлять рулли поручений для крестьянских слоггеров.
– Иногда истинное призвание находит тебя позже, чем временные увлечения, – ответил Антон. – Я, например, не поверишь, хотел стать…
Он замолчал, оглядываясь на двух других спецназовцев, вышедших на ринг.
Приблизившись ко мне, прошептал:
– Я хотел стать танцором. Но вместо этого пришлось валить бородачей в Сирии. А потом крипдеров в Брянске.
6. О воздвижении преград
1
Столовая, в которой кормились бойцы спецназа и послы Химмельблю находилась на первом этаже торгового центра. Жители Брянска жили отдельно. Они работали на полях, на которых росли скудные овощи или ухаживали за хортами и домашней птицей. Света от магической машинерии было недостаточно, для нормального сельского хозяйства, поэтому каждый день один из магов должен был дежурить на полях, разбрасывая дополнительные комки света. А я, припомнив уроки сельскохозяйственной магии, иногда создавала каменных слоггеров, которые помогали людям в работе.
Когда я и кэресса Фролова пришли в столовую, я с бьющимся сердцем поискала Антона взглядом, но не нашла. Это было и облегчением и неприятностью одновременно. Я не знала, что скажу ему, не понимала, зачем вообще говорить с ним о чём-то, но хотела обязательно поговорить.
Клянусь родительским топазом, у меня не было сомнений или фантазий по поводу Антона Брулева. Он мне нравился, я ему тоже. Поэтому нет ничего неожиданного в том, что в момент смертельной опасности, когда вихрь схлопывающегося арбузного поля готов был раздавить нас, мы потянулись друг к другу.
Мы и раньше тянулись друг к другу. Несколько раз. Безо всякой смертельной опасности.
Но нас останавливали внутренние ограничения. Антона, кажется, сдерживал приказ Пиротова не входить в близкие отношения с представителями иного мира. Меня… неохота это признать… меня сдерживало воспоминание о Чардаре.
Призрак моей, сокамерницы, подруги, матери и сестры возникал между мною и Антоном. Я становилась холодна с Антоном, и тогда призрак Чардары, ухмыляясь уголком рта, исчезал, грозя мне напоследок костлявым пальцем.