Самое холодное место

Нивен Ларри

— Лучше проверю твое оборудование.

— Идет. Смажь мои протезы.

— «Протезы»? Здорово. Жаль, что не я сам это придумал.

Я нажал на кнопку «Кофе», чтобы он уже был готов к моему приходу, и открыл дверь в передней стенке кабины. Эрик очень похож на электрическую сеть, за исключением его мозга — серой массы

в сосуде в верхней части отсека. Во всех направлениях от позвоночника, также помещенного в сложной формы сосуд из стекла и мягкой пластмассы, нервы Эрика протянулись повсюду и управляют кораблем. Что касается приборов, с помощью которых можно управлять моим приятелем,— правда, к этому делу он относится очень болезненно,— то они размещены по бокам сосуда. Насос ритмически качает кровь, семьдесят ударов в минуту...

— Как я выгляжу? — поинтересовался Эрик.

— Превосходно. Напрашиваешься на комплимент?

— Придурок! Я еще жив?

— Приборы считают, что да. Но я лучше немного понижу температуру твоей жидкости. — С тех пор как мы приземлились, я держал температуру достаточно высокой. — Все остальное в норме... кстати, пищи в резервуаре маловато.

— Ничего, до конца экспедиции я протяну.

— Эрик! Кофе готов.

Единственная вещь, которая меня всегда беспокоила, это его «потроха». Они слишком сложные, поэтому их очень просто повредить. А если он умрет, участь приятеля придется разделить и мне, потому что Эрик — это корабль. Если же в ящик сыграю я — Эрику грозит смерть из-за потери рассудка: он не сможет спать, если некому будет проверять его «протезы».

Я почти допил кофе, когда услышал:

— Эй!

— Что случилось? — Я был готов бежать в любом направлении.

— Это всего лишь гелий!

В голосе Эрика явно чувствовалось удивление и возмущение.

— Я его расшифровал, Хоуи. Это гелий-два. Вот каковы наши монстры. Чушь собачья!

Гелий-два — супержидкость, текущая в гору. Дважды чушь!

— Эрик, проверь на примеси.

— На что?

— На примеси. Мое тело — окись водорода плюс куча всяких примесей. Если имеются примеси достаточно сложного состава, то это организм.

— Разумеется, тут уйма других веществ, — ответил Эрик, — но я не могу их проанализировать достаточно точно. Ладно, придется везти эту гадость на Землю, пока наши холодильники смогут хранить ее замороженной.

— Стартуем сейчас?

Думаю, да. Можно воспользоваться другим образцом, но с таким же успехом ждать здесь, пока испортится этот.

— Ладно, тогда я пристегиваюсь. Эрик!

— Что?

— Отправление через пятнадцать минут — ждем ионно-двигательную секцию. Можешь готовиться.

И все же я не мог не поделиться своими мыслями с приятелем.

— Эрик, надеюсь, что он все-таки не живой. По мне, гелий-два должен вести себя так, как полагается гелию-два — и не более того.

— Почему? Не хочешь стать знаменитым?

— Отчего бы нет? Но меня, скажу честно, пугает сама мысль о том, что здесь есть жизнь. Она слишком чужеродна, слишком холодна. Эта тень, амеба... словом, кто угодно — кочует, перебирается на ночную сторону перед появлением предрассветного полумесяца... Хотя ты прав, тут не может быть холоднее, чем где-либо между звезд.

— К счастью, у меня недостаточно воображения, по сравнению с тобой.

Через пятнадцать минут мы стартовали. Под нами была кромешная темнота, и только Эрик, подключенный к радару, мог видеть, как ледяной купол становится все меньше, пока от него не осталась только большая многослойная ледяная шапка, которая покрывала самое холодное место в Солнечной системе.