Самое справедливое убийство
Шрифт:
— Кто там?
У оперативника стеснило дыхание.
— Катя! — выдохнул он.
— Костя!
Она сразу узнала его! Дверь распахнулась как по мановению волшебной палочки. Катерина бросилась на шею приятелю.
— Где ты пропадал?
Скворцов обнял девушку, отметив про себя, что журналистка ничуть не изменилась: такая же мальчишеская стрижка, стройная фигурка, та же милая улыбка с ямочками.
Обнявшись, они прошли в квартиру, и Катя, усадив приятеля на тахту, бросилась на кухню ставить чайник, на ходу рассказывая о своей жизни: с мужем она развелась — не сошлись характерами, в газете работает до сих пор.
— Ты же ведь по-прежнему читаешь мои статьи?
Константин
— Не читал? И правильно: перестав общаться с тобой, я не написала ничего дельного.
Слушая щебечущую журналистку, оперативник подумал, как существовал без нее все это время. Зорина, по-видимому, подумала о том же, потому что, вдруг перестав говорить, села рядом с Константином, обняв его.
— Почему ты так долго не приходил?
Что он мог на это ответить? Что до сих пор не рассматривал ее как свою девушку и только сейчас понял, как ошибался? Взяв в свои ладони ее маленькое личико, он принялся покрывать его поцелуями, шепча нежные слова. Они не заметили, как оказались в постели, жадно срывая друг с друга одежду. Когда же, обессиленные от любви, они лежали в объятиях друг друга, Катя, нежно проведя рукой по щеке Константина, заметила:
— Мне было с тобой хорошо, Костя. По-моему, все это время я любила только тебя, хотя и не давала себе в этом отчета.
— Странно! — рассмеялся Скворцов. — Я хотел сказать то же самое.
— Однако могу поспорить, — Катя приподнялась на локте и пристально посмотрела ему в глаза, — ты пришел по делу.
— Да, ты угадала, — оперативник нежно обнял ее, — и нашел тебя. И понял, что не хочу с тобой расставаться.
— Кто же тебя выгоняет? — улыбнулась журналистка. — А про дело не вздумай забыть. Любовь любовью, однако мне тоже интересно, что заставило тебя появиться в моей жизни.
Скворцов рассказал ей все, начиная с убийства Корнийца, мошенничества его тетки Белозеровой и кончая убийством Варина-младшего.
— Значит, убийцу Корнийца вы еще не нашли? — поняла Катя. — А я-то думаю, почему ваша организация не дает материала нашей газете. Вот про гинеколога знаю почти все.
— У тебя нет никаких соображений? — поинтересовался Костя.
— Откуда, любимый? — захохотала Катя. — Время криминала вроде бы прошло, я пишу статьи о мирной жизни города и не имею информаторов со стороны.
— Значит, раньше у тебя был информатор?
Катя закрыла глаза и мысленно перенеслась на более чем десять лет назад.
Глава 19
Катя Зорина родилась в благополучной семье доцента филологического факультета университета. С Костей Скворцовым они не только являлись соседями по лестничной клетке, но и учились в одной школе. Их общение можно было назвать дружбой, хотя и с большой натяжкой. Костя сторонился девочек. С Катей ему нравилось общаться, однако, скрытный, скромный и стеснительный одновременно, произносящий за два часа общения не более трех слов, Скворцов раздражал свою подругу. Куда интереснее ей было общаться с другим соседом — по даче — Димой Инюшиным, являвшимся полной противоположностью интеллектуалу Костику. Жизнь Димы никто не назвал бы благополучной. Его мать Татьяна работала посудомойкой в столовой, и ее заработка, а также бабушкиной пенсии едва хватало на троих детей (кроме Димы, в семье росли еще две девочки, моложе него на два и три года). Инюшины ютились в однокомнатной квартире на окраине города и бедствовали в прямом смысле слова. Где их отец, Катя никогда не спрашивала у мальчика, подслушав однажды разговор родителей о Татьяне: мол, рожала от каждого, с кем встречалась, пока не взялась за ум. За свою дачу — участок в три сотки — эта семья держалась обеими руками, и неудивительно: он помогал им выжить. С началом тепла Инюшины безвылазно жили здесь, сдавая свою городскую квартиру. У одного из постоянных клиентов заведения, сначала именовавшегося столовой, а в более поздние времена выкупленного, подштукатуренного и названного рестораном «Витязь», Татьяна достала автомобильную будку, служившую семейству домом. Весь май и летние месяцы они копали, пололи, подрезали, поливали, собирали урожай и делали закрутки, составлявшие основной рацион их питания зимой. Дима сторожил окрестные дачи, имея скудный заработок, позволивший, однако, пристроить маленькую веранду, где по вечерам женщины пили чай. Единственный мужчина в чаепитии не участвовал. Он стучал в калитку соседней дачи, и радостная Катя выбегала ему навстречу. Они отправлялись к речке, протекавшей неподалеку, где Дима порой ловил рыбу, в лес за ягодами и грибами или просто сидели на полянке и разговаривали. Зориной нравились такие беседы. С Димой можно было говорить обо всем, его советы отличались мудростью и жизненным опытом, хотя мальчик был моложе ее на год. Они засиживались допоздна, и часто обеспокоенная Катина мама выходила искать дочку. Школу Инюшин не окончил, поступив после девятого класса в строительный техникум. Он рассчитывал после его окончания устроиться на хорошую работу и дать образование сестрам. Катя же, получив золотую медаль, поступила на журфак. Ее тихий интеллигентный сосед по лестничной клетке Костик направил стопы на юридический. Долгое время, вся погрузившись в учебу, она не виделась с обоими, чему способствовали еще и объективные причины: Скворцов переехал в квартиру, доставшуюся ему по наследству от дедушки, а Инюшин перестал появляться на даче. Однако Зорина не могла не заметить, как стало расти благосостояние этой семьи. Старую линялую будку снесли, а на ее месте бригада рабочих развернула строительство двухэтажного дома, огородив его внушительным забором из красного кирпича. Татьяна рассказывала ее матери, что Дима окончил техникум, устроился на высокооплачиваемую работу, и его заработная плата позволила не только выстроить хоромы здесь, но и купить трехкомнатную квартиру в центре, куда переехали она, бабушка и девочки. Димочка же остался в старой однокомнатной, сделав там прекрасный ремонт. Желание Инюшина дать образование своим сестрам начало сбываться. Старшая поступила в институт экономики и финансов и получила в подарок двухдверную японскую машину, на которой возила на дачу бабушку, мать и сестренку. Однажды Кате посчастливилось увидеть своего друга детства. И то, что она увидела, ужаснуло ее. По рассказам Татьяны Инюшиной, девушка представляла Димку солидным бизнесменом в костюме с красиво уложенными пшеничными кудрями, чинно въезжающим в поселок на «Ауди» или «БМВ». Парень въехал на более крутой машине — джипе «Чероки», всем своим видом напоминавшем бронированный танк. Его внешний вид также не соответствовал ее представлениям. Красивые кудри были начисто выбриты, мощная, накачанная фигура упакована в тонкую кожу. В ту пору Катя уже работала журналисткой в «Вестях Приреченска», и ей не составило труда предположить, где зарабатывал Дима такие большие деньги. Именно поэтому она не рванулась ему навстречу, а Инюшин, бросив беглый взгляд на соседнюю дачу, вытащил из машины пакеты и открыл калитку. Сделав такое неприятное открытие, Зорина думала, что встречи с соседом по даче прекратились навсегда, однако она ошибалась.
— Сегодня к нам заходил Дима, — сказала ей однажды мать, вернувшись с дачи, — просил номер твоего мобильного.
— И ты дала? — недовольно спросила Катя.
— А почему я не должна была этого делать?
Бедная мама! Она до сих пор жила прошлыми идеалами, и девушка понимала: объяснять ей бесполезно.
Дима позвонил через два дня.
— Мне надо поговорить с тобой, — голос его звучал умоляюще и никак не вязался с обликом, поэтому Катя не сказала «нет», — давай встретимся у вас на даче сегодня вечером, часов в одиннадцать.
— Ты что, сдурел? — журналистка опешила. — Мне завтра на работу. Как я, по-твоему, доберусь до дома?
— Об этом не беспокойся. Я все продумал. Только не отказывай.
Зорина согласилась. На предпоследней электричке она приехала в поселок и ждала, когда раздастся стук в калитку. Однако его не последовало. Дима возник перед ней бесшумно, как привидение.
— Выключи свет, — тихо приказал он.
Катя молча повиновалась, дрожащей рукой потянувшись к лампе.
— Да не бойся, дуреха, — ласково произнес Дима, — я никогда не обижу тебя. Иди ко мне.
Он крепко обнял ее и расцеловал в обе щеки.
— У нас мало времени. Поэтому я не спрашиваю о твоей жизни и не буду рассказывать о своей, разве что самую малость. То, что мне нужно, я знаю.
— А тебе нужно… — Катя сделала паузу.
— Сейчас ты все узнаешь, — Дима подошел к дивану и сел. Она примостилась рядом. — Ты неглупая девушка и наверняка сделала вывод по моему внешнему виду, ведь так?
— И по вашему благосостоянию, — кивнула журналистка, — я просто сложила два и два.
— Да, я состою в организации, — Инюшин достал платок и вытер потный лоб. — Мой шеф — небезызвестный Кажарский, моя работа — рэкет. Иногда приходится убивать…
Он махнул рукой. Катя с ужасом смотрела на бывшего друга.
— Знаешь, почему я стал таким? — спросил он, погладив ее руку.
— Ты обещал дать сестрам образование, — задыхаясь, ответила журналистка, — но разве это стоит того?