Самое темное сердце
Шрифт:
– Ты что тут делаешь? – коротко спросил он.
– Забавно, я только что хотела спросить тебя о том же.
Одетый в чёрное незнакомец наклонил голову, его брови сошлись на переносице, как если бы он пытался прочесть сквозь меня газету. Внезапно, у него в руке оказался пистолет. Мне ничего не остается, как восхититься его рефлексами. Паренек быстр, ничего не скажешь. Дуло с глушителем делает медленные, методические движения, как будто что-то ища, вверх-вниз по моему туловищу, как полицейская собака, которая ищет контрабанду.
– Эй, не нужно насилия...
Пистолет в его руке вздрогнул и раздался приглушенный звук, похожий
Мне следовало погнаться за ним, и я бы так и сделала, но мне не очень нравится риск напороться на вторую пулю, на сей раз меж глаз. Пуля в моем плече – это не промах. Он мог завалить меня, если бы захотел. Складным ножом я выковыриваю пулю. Это больно, но мне приходилось переносить гораздо худшее.
Я держу окровавленную пулю 38 калибра, катая её взад-вперед между пальцев, так что её серебряная оболочка блестит в свете луны. Я с изумлением качаю головой, грустно улыбаясь. Спустя все эти годы, кажется, я наконец-то набрела на такого же охотника на вампиров, как и я.
***
Сначала казалось, что это убийство ничем не будет отличаться от подобных. Вампирша была слишком сосредоточена на контроле своей последней жертвы, чтобы заметить, что за ней следят. Он наблюдал с безопасного расстояния, как она завела паренька в укромный переулок и за мусорку. Думая, что она в одиночестве, вампирша начала хихикать омерзительным голоском маленькой девочки. Вот тогда он понял, что самое время дать о себе знать.
– Нежить, – произнес он громко и отчетливо, так, чтобы она знала, что он не кричит от страха, а именует её, как доктор, который диагностирует заболевание. Она остановилась чуть поодаль от своей жертвы и повернулась к нему ловким, хищным движением, её глаза напоминали резервуары, глубин которых не касался солнечный свет. Длинная нить слюны свисала с её оголенных клыков.
– Это тебя не касается, человек.
Он выстрелил дважды, прежде чем она двинулась в его направлении, разукрашивая стену кровью и позвонками.
Вампирша рухнула на землю и осталась лежать, но она пока ещё не была полностью мертва. Пули разрубили её спинной мозг, но такие повреждения не грозили её виду немедленной смертью. Смертельный удар будет нанесён серебром, что, как он выучил, влекло за собой болезненную и мучительную смерть. Верхняя часть туловища вампирши извивалась, как червь на раскаленном тротуаре, её плоть стала сначала бледной, потом голубовато-пурпурной, сползая с её костей, словно мясо тушеной курицы. Она подняла на него взгляд: в её тускнеющих глазах пылали красные искры ненависти, а губы были измазаны чёрным гноем, что служил ей кровью. Она начала клацать клыками, издавая звук, похожий на трещание хвоста гремучей змеи, и замерла. Довольный тем, что она действительно мертва, он склонился, чтобы забрать свой трофей. Большую часть вечера он думал о том, где пристроит его. Коса определенно будет частью композиции.
Обезглавливая тварь, он почувствовал, что за ним наблюдают, как за охотником, который вышел к ручью, чтобы наполнить свою флягу, и оказался нос к носу с пумой, спустившейся
Она стояла не более чем в тридцати футах, одетая в потертую мотоциклетную куртку, выцветшие чёрные джинсы, подбитые ботинки и потрепанную футболку группы Skinny Puppy. Она была высока и сложена как акробат, с тёмными прямыми волосами, обрамлявшими её лицо подобно укороченной гриве львицы, а её глаза были скрыты за зеркальными солнцезащитными очками.
Сначала он подумал, что она одна из рейверов с вечеринки и вышла в переулок, чтобы облегчится или принять наркотики. Но что-то было в том, как она держала себя, что подсказало ему, что она не обычная милая мордашка. Несмотря на её попытки казаться обычной, ему это напомнило пантеру, которая притворяется спящей, прежде чем кинуться на служителя зоопарка.
Что-то в том, как она чуть-чуть наклонила голову, взглянув на него поверх очков какую-то долю секунды, при этом ухитрившись не показать свои глаза, по-настоящему встревожило. Она долго изучала его, подобно тому, как коты внезапно отрываются от умывания и пристально таращатся в пустоту.
Что бы она увидела или не увидела, но это, пусть и не полностью, но заставило её слегка расслабиться.
Так как он не был уверен, что она одна из них, он выстрелил в ту часть её тела, ранение которой обычно не приводит к смерти. Если она нежить, то и серебра будет достаточно. Если человек – она отделается сломанной ключицей. Конечно, это было не идеальное решение, но лучше, чем смерть одного из них. И только когда он залез в микроавтобус, унося свой зад обратно на базу, до него дошло, кем была незнакомка. Он выругался в голос и стукнул себя по лбу, проклиная свою тупость.
После стольких лет охоты на наиболее опасных тварей, известных человечеству, он наконец-то лицом к лицу столкнулся с единственным другим охотником на вампиров на земле. И что же он сделал? Он выстрелил в Синюю Женщину.
Глава 2
На востоке поднимается солнце, изгоняя ночь и все то, что скрывается под её покровами. В том числе и меня.
Я вздыхаю и задёргиваю тяжелые шторы. Мне ещё предстоит обзавестись роковой аллергией на солнечный свет, но ощущения на коже не из приятных, и малейший лучик причиняет боль глазам, даже когда на них надеты самые тёмные очки. Я принимаюсь беспокойно расхаживать по комнате. Мне скучно, и рана на плече начинает пульсировать от боли. Знаю, что должна дать себе восстановиться, но столько всего будоражит мое сознание, что я не в состоянии сдаться на милость маленькой смерти.
События ночной охоты обеспокоили и, бесспорно, взволновали меня. Образ светловолосого охотника никак не шёл из головы. Я должна знать больше, например, кто он? Как его зовут? Откуда он? Зачем он здесь? Друг он или враг? Или что-то среднее?
Если я что-то и усвоила из своего жизненного опыта, так это то, что знание – сила. Именно поэтому я заставила себя научиться пользоваться компьютером. Притворщики не в ладах с электроникой. Возможно от того, что машины – детище человеческого разума, или им просто слишком трудно побороть свои многовековые привычки, но большинство просто отказывается идти в ногу с последними достижениями в области науки. Поэтому они окружают себя человеческими слугами, гарантируя себе возможность пользоваться плодами технологических новшеств, но никогда не взаимодействовать с ними напрямую.