Самое важное подчеркну
Шрифт:
– Ага, и наслаждаться.
– А почему нет? От скуки-то… посиди столетиями... без божьего света. Можно, конечно, попросить, чтобы они показались, раз уж мы здесь. Не зря же я некромант! Чай допьем и попросим. Отчет приняла? Давай корзиночку.
Допили чай. Корзиночек шесть, причем с разными фруктами, и даже крем разный. Третья оказалась особенно вкусной, настроение поднялось.
– И что вдруг проректор расщедрился?
– Не знаю, Наташа. Допустим, считает, что ректор неправ, отменить приказ не имеет права, а подбодрить…
– Вряд ли, скорее, кто-нибудь принес, а выкинуть у любого рука не поднимется. По-моему, так.
Ольга фыркнула
– Ты что, подавилась?
– Наташка-букашка… просто маленькая еще. Думаю, ты ему понравилась.
– Мало ли, кто кому нравится!
– Если тебе кажется, что он уже в возрасте, как бы объяснить… понимаешь, юным девам часто нравятся мужчины постарше. По крайней мере, он мог так подумать!
Хм… свежая мысль.
Наелись, сполоснули руки, и я решила, что призракам мы просто обязаны попеть, пока меня не выгнали из академии.
– Нас не выгнали, – уточнила подруга, и громко объявила, – дорогие призраки, спасибо за помощь. Примите нашу благодарность, надеемся, песни нашего мира вам понравятся.
Может, призраков и нет, конечно, но вдруг есть.
Гитару взяла сначала Оля, побренчала, покачала головой и вернула мне. Как жалко, что наши гитары дома остались. И флейту жалко. Как раз наигрывать унылые песни в камере.
Но Оля решила, что споем только веселые песни.
Концерт мы закатили часа на два точно, акустика оказалась шикарной, как ни странно. Правда, двери мы специально для своих слушателей приоткрыли. Заранее не сговаривались, одна начинала, вторая подхватывала, если знала. У половины песен помнили только по одному-два куплета, сразу повторяли, чтобы подобрать на гитаре. Оказалось, обе знаем песни Булата Окуджавы, веселье наше как-то сразу закончилось, и с таким удовольствием мы запели любимые песни наших родителей. У Оли напевала всегда мама, а у меня пел отец, даже когда оперировал, я точно знаю.
В склянке темного стекла
из-под импортного пива
роза красная цвела
гордо и неторопливо…
И повторили два раза:
Так природа захотела.
Почему?
Не наше дело.
Для чего?
Не нам судить.
Еще замирали звуки нашего двухголосья, как в дверь кто-то громко постучал.
(1) – М. Лермонтов «Нищий».
Глава 14
В камеру заходили один за одним незнакомые магистры. Трое. Или не магистры, не знаю, но вряд ли ко мне в подвал отправили поваров из ресторана.
Оля подскочила сразу. Я, не спеша, прислонила гитару и тоже поднялась. Последними зашли ректор и магистр Баршап, но остались скромно у двери.
Никто из вошедших не произнес ни слова, мы тоже молчали и разглядывали незнакомых магов, одетых в черные одежды с многочисленными желтыми нашивками. Наверное, магов, они не спешили представляться, но это люди, явно облеченные властью.
Первым стоял крепкий суровый дядька лет под пятьдесят, с коротким, по-военному, ежиком очень черных волос, отливающих, как у меня, в синеву, только побитых сединой на висках. Дядька меня впечатлил тяжелым лицом, твердым подбородком, высоким лбом: такие гордые лики только на медалях отливать. И все бы хорошо, кроме одного маленького нюанса – именно профиля. Дядька был на диво курнос.
Третий вошедший – молодая копия первого, лет на десять меня постарше.
А вот второй, стоящий посередине… по возрасту тоже между первым и третьим, лет тридцать с чем-нибудь, ближе к сорока, худощавый, светлый, с карими глазками. Лапочка, который никак не повзрослеет, милый такой. На первый взгляд обычный дядечка, но… он имел замечательные ушки. Нет, у всех есть уши, а у него в наличии знаменитые ушки эльфов!
Я даже поморгала, не поверив себе. Покосилась на Олю, она тоже, приоткрыв рот, не сводила глаз с эльфа. Пришлось брать огонь, в смысле, внимание, на себя:
– Здравствуйте, господа.
– Здравствуйте, студентки, – вякнул было ректор, но его никто не поддержал, и он увял.
Трое магов, кажется, беззвучно переговариваются между собой. Они не шевелят губами, мимика практически не участвует, но иногда чуть дернется бровь или дрогнут зрачки. Мне надоело, и я опять подставилась:
– Чем обязаны?
Тут до них дошло, по крайней мере, первый из вошедших, видать, командир, решился:
– Ладно, забирай, – кивнул ушастому на Ольгу, – хотя, стоп, можем и здесь проверить, – повернул голову к ректору и скомандовал, – ведите к целителям. Надеюсь, кровь у вас можно взять без проблем?
– Конечно, – подскочил ректор, – а как же, все есть, а чего нет, мгновенно найдем. Студентки, выходите!
Ольга, как приклеенная, пошла за этим с ушами, они вышли первыми, за ними выбежал ректор и шустро проскочил вперед, а мне магистр Баршап кивком показал следовать за ними.
Ага-ага, сейчас все брошу и понесусь, задрав штаны "в кипении веселом". (1)
Неспешно уложила пенку и книги в рюкзак, влезла в лямки, подняла гитару. Маги ожидали, и даже магистр Баршап не язвил, а спокойно пошел за ними.
Поднимались мы из подвалов гораздо дольше, чем спускались вчера. Три этажа, переход, один вниз, переход, два наверх. Я мысленно передала призракам привет, по крайней мере успела подумать, чем грозит нам внимание магов, и на мгновение замерла: меня хлопнули по плечу!
Этаж целителей, такой же унылый, как и вся академия, встретил нас запахами трав и пустыми комнатами. Маг только покосился на ректора, он сразу куда-то бросился, и через несколько минут прибежали два целителя.
– Кровь взять? – спросил один на ходу и опять умчался.
Я больше смотрела на Олю, а она на этого с ушами. Все-таки магия есть, раз эльфы в наличии, да? И хорошо, и плохо, зависит от того, как они ею пользуются.
Кровь взяли у каждой в шесть бутыльков, похожих на наши пробирки. Сопротивляться не стала, мне тоже интересно, что они хотят выяснить. Ушастый, молодой маг и магистр Баршап вышли куда-то, мы с Олей остались сидеть на кушетке у столика, маг-командир уселся еще на одну кушетку, а ректор так и остался стоять, больше присесть некуда. В полной тишине ожидали полчаса или чуть больше, ушастый вернулся один, передал два заполненных листа своему старшему. Тот внимательно почитал, подумал, повернулся к ректору: