Самоходка по прозвищу ". Прямой наводкой по врагу!
Шрифт:
– Недели три, наверное, полежу, а там, конечно, снова на передовую, – по-простому ответил ей Паша.
– Больно ты худой… может, комиссуют?
– Нет, вряд ли.
– Всякие способы есть. Такой молодой, веселый – и снова под пули. Мужик ты крепкий, оклемаешься, рано тебе умирать. А у меня хозяйство, дом хороший, сад. Сынишке седьмой годок, вы с ним подружитесь, рыбалить вместе будете.
– Ну пойдем, глянем на твой дом, – весело согласился Паша. – Не смотри, что худой, силенка осталась. Женщина с
– Если ты насчет выпить да переспать намекаешь, то времени не трать. Мне постоянный мужик нужен, а не любитель хорошо пожрать да в чужой постели поваляться.
– Знаете, тетенька, – разозлился Пашка, – шли бы вы куда подальше. Я симулировать и раны купоросом растирать не собираюсь. Катайся сама на своей лодке.
Женщина фыркнула и, покачивая внушительным задом, направилась на другой конец танцплощадки. Саня Зацепин неодобрительно покачал головой:
– Зря выделываешься, Пашка. Бабенка сама к тебе подошла. Вел бы себя поласковее, пообещал бы, что будете вместе. Глядишь, сегодня бы с ней спал.
– Что мне теперь, ради нее под инвалида косить?
– Тянет тебя снова на войну, аж сил нет.
– Да не тянет, – разозлился Карелин. – Насмотрелся уже на сгоревших ребят. Но куда от нее денешься? Дурить да инвалидом прикидываться я не собираюсь. Валяй сам, если в тылу остаться хочешь.
– Я добровольцем на фронт пошел и воевать до конца буду.
– Медаль тебе на хвост! Герой, да и только. Покурили, наблюдая за танцующими парами.
– Глянь, Катька одна скучает, – толкнул Карелина Саня Зацепин. – Подойди, она ведь тебе нравится.
– И подойду, – обозленно отозвался Павел. – С одной поцапался, теперь Катька выделываться начнет.
Дождавшись, когда баянист заиграл танго, встал и решительно направился к девушке. Стройная, в армейской юбке и гимнастерке, туго затянутой ремнем, выглядела она сегодня особенно привлекательно.
Но и Карелин, освоившийся в госпитале, пришел на танцы не в старом халате, а тоже в военной форме. Кладовщик за водку надежным ребятам на вечер выдавал.
Подошел и церемонно протянул руку которая уже неплохо сгибалась:
– Разрешите вас пригласить, Катя.
Глаза девушки насмешливо блеснули. Раздумывала. Может, собиралась отшить лейтенанта, а может, что-то другое светилось во взгляде. Хоть и не полностью отошел от ранения, но выглядел Карелин неплохо. Распрямились плечи, аккуратно причесаны светло-русые волосы.
Не сказать, что приняла приглашение очень охотно, но получилось все нормально. И следующий танец тоже был их. Катя улыбнулась какой-то немудреной шутке, не отстранялась, когда широкая ладонь обнимала талию.
Про капитана, с которым то ли встречалась, то ли не встречалась, разговор не заходил. Вроде забылась и ссора с Захаром Чурюмовым.
А когда Паша шепнул на ухо, что выглядит она сегодня особенно красивой, девушка позволила даже слегка обнять себя. Правда, не удержавшись, поддела:
– Ты, кажется, сегодня с местной теткой познакомился? Чего же не продолжил…
– Она на хозяйство к себе звала.
– А ты не захотел?
– Не захотел, – отозвался Карелин, прижимая Катю уже как следует.
Но Пашу не отталкивала. После танцев пошли провожаться. Так назывались в госпитале долгие прогулки вдоль речки или в березовую рощу неподалеку.
Сидели на мягкой майской траве, обнимались. Одурев от поцелуев, Паша полез расстегивать гимнастерку. Катя, ахая, откинулась на спину, но когда почувствовала, что гимнастерка уже снята и дело доходит до юбки, опомнилась.
– Паша, не надо. В первый вечер всего хочешь. Или сплетен про меня наслушался?
– Нравишься ты мне, – пересохшим голосом шептал Карелин, осторожно гладя пальцами обнаженные плечи девушки.
– Успеем еще, – тяжело дыша, отстранилась Катя. – Успеем, слышишь…
На все была готова Катя, но Павел послушно отодвинулся, помог одеться и проводил до палатки-общежития. Снова стояли, целовались. Катя, не выдержав, оттолкнула его.
– Все, хватит. Паша, милый, я ведь не засну сегодня. А мне работать завтра целый день.
К себе в корпус Карелин возвращался как пьяный. Заспанный Саня Зацепин поднял голову:
– Ну как? Нормально?
– Спи.
– С Катькой все нормально? – не терпелось узнать парню.
– Нормально. Не приставай.
Хоть и однообразна жизнь в госпитале, но дни пролетают быстро. С утра всякие процедуры: осмотры, уколы, таблетки.
На завтрак та же каша, что и в войсковых частях, но чаще молочная. Те, кто выздоравливали, уплетали ее с удовольствием. Сладкий чай или какао с молоком и брусочек масла.
Какао-порошок в американских ярких банках. Считай, лакомство. До войны ни Паша, ни Саня Зацепин такого не пробовали.
Обед тоже неплохой. Суп с мясом или с американской свиной тушенкой. На второе снова каша, от которой на войне никуда не денешься, но пахнет маслом, а к ней немного мяса или котлета. Жить можно.
Вечер – самое приятное время. Иногда привозят кинокартины и крутят их, как стемнеет. Посмотрел в который раз «Чапаева», «Щорса», смешную до хохота кинокомедию «Веселые ребята».
Но самое главное – танцы, к которым готовятся даже те, кто с костылями ходят. У Паши и Кати пошли уже отношения серьезные, им вроде танцы и ни к чему. Но на часок приходят, а потом незаметно исчезают, пока пустует палатка или свободна одна из комнат медсестер.
– Если забеременею, что будет? – прижимается обнаженным телом подруга.