Самолет для валькирии
Шрифт:
– Дык традиция идёт... Именно отсюда! Если сильный -- всегда прав!
Григорий тут же озлился. Ведь его ткнули опять в то самое дерьмо, из которого он и так долго выбирался. Но промолчал, так как понял, что братик по большому счёту прав. Уже сам же навидался произвола со стороны власть и деньги имущих -- по самое "нихачу". Здесь и сейчас.
– И ещё... Ты это, наверное, упустил там... Но я поинтересовался. Нашей Русской Православной. Оказывается у них тоже "традиция" кидалова и отжима имеется. Ещё в то время вся эта пакость цвела и пахла. Так что... Я зря расслабился.
Заметив что братец даже не заметил его реакции, Григорий сменил гнев опять на хохмаческое настроение.
– Дык всё закономерно! Первый наезд мы успешно отбили, а другие как-то поостереглись. А сейчас "вдруг оказывается", что мы достаточно разжирели и с нас можно много поиметь... Разных ништяков. Так что всё нормально!
– Итого: что делать?
– Всегдашний Русский вопрос!
– снова оскалился Григорий.
– Но надо бы пригласить Нашу Наташу. Чтобы политес соблюсти. А то если она с нами, надо бы и её привлекать. А вдруг у неё найдётся ещё парочка здравых идей. Но пока, надо бы всё это тщательно разведать.
Григорий оторвался от подоконника, глянул, напоследок, в окно и направился к телефону. Созывать свою "службу безопасности". Хвосты крутить. Ибо не уследили. Явно. Придётся снова учить.
******
За окном стояла ясная, жаркая, солнечная погода. В комнате же Смирновых, шли обильные дожди. Из слёз.
Натин с неприязнью глянула на размазывающую слёзы по лицу Ольгу.
– Не реви!
– почти приказала она.
– И пойми ты наконец: все эти бредни о нарушении тобой каких-то там "основ нравственности" просто чушь!
– Но ведь вы, госпожа, в Париже сказали вырядиться для полёта под Валькирию!
– обиженно, хлюпая носом возразила Ольга.
– Теперь они мне выговаривают!
– Что выговаривают?
– Что я, надела на себя мужскую одежду!
– То есть, брюки, по их мнению, мужская одежда?!
– саркастически заметила Натин.
– Вот такие?
При этих словах подняла колено и демонстративно оттянула на нём двумя пальцами свои льняные брюки. Кстати одета она была в обычный свой прикид: платье, закрывающее руки до запястий, брюки до изящных сандалий, скроенных местными умельцами-обувщиками. Край платья, кстати был лишь чуть-чуть ниже колен. При этом, жёлто-зелёный окрас платья и брюк, делал её похожей на большую канарейку.
То, что эта "канарейка" всегда хорошо вооружена, знали лишь приближённые и те идиоты, которым не посчастливилось увидеть спрятанные в рукавах стилеты. А так, дама производила впечатление сугубо мирной. Правда сейчас, сей "мирной даме" очень сильно хотелось кого-то убить. Чего она без обиняков заявила во-всеуслышание.
– Ты мне того идиота укажи, кто тебе такое сказал! Я ему живо мозги прочищу! Или они все против женского костюма для верховых прогулок?! Так мы его быстренько оформим самого как бунтовщика и оскорбителя благородных дам!
– Госпожа!
– Тихо вступила Паола причём по-русски. Хоть и говорила она пока рубленными фразами и с диким акцентом, но понятно. Тем более, что надо было тренироваться.
– Госпожа! Там не "идиот". Там "идиотки"!
– Тем хуже для них!
– с угрозой заявила Натин оборачиваясь к Паоле.
– Ты их видела?
– Да, госпожа.
– Можешь показать?
– Да, госпожа! И здесь рядом!
– А ну-ка, пройдёмся! Прогуляемся!
– с угрозой сказала Натин да так, что проняло даже плачущую Ольгу. У той мгновенно слёзы высохли.
– Вы только никого не убейте, госпожа!
– на полном серьёзе выпалила Смирнова, памятуя взрывной характер Натин.
– А вот это, как получится!
– со значением припечатала прогрессорша.
Хоть и сказано было в шутку, но и Паола, и Ольга восприняли это на полнейшем серьёзе. Паола восприняла заявление как сводку погоды на завтра, а вот Ольга не на шутку обеспокоилась.
Идти далеко не пришлось. Уже рядом с домом, во дворе, обнаружилась одна из тех тёток, кто, по словам потерпевшей, вчера её посыпали бранью в компании таких же как и она.
– Вон та, госпожа!
– без обиняков пальцем указала Паола на невзрачную тётку, куда-то торопившуюся по своим делам.
– Эй ты!
– окликнула грозно тётку принцесса.
– Иди-ка сюда!
И пальцем многозначительно поманила. Только эта многозначительность явно не предвещала для вызванной ничего хорошего. Мещанка со страху аж присела, когда увидела пред собой даму, явно не маленького достатка, в необычном платье, сандалиях, с изящной шляпкой и с таким браслетом на ручке, что от одного вида в глазах зарябило (Точно-точно! Как всегда в таких случаях, Натин не поленилась включить голограмму на своём костюмчике). Мещанка обогнула бричку на которой приехала Натин с Паолой навестить Ольгу. И двинулась дальше. При этом лошадь с интересом проводила взглядом струхнувшую мещанку и фыркнула ей в спину. Как насмешку бросила.
Только извозчик со скукой глядел куда-то в даль, ожидая команды куда и когда ехать.
Просеменив на полусогнутых тётка со страхом поинтересовалась что же госпоже нужно от её, недостойной.
– Нам тут донесли, что вчера, вы подвергли травле небезызвестную авиатриссу, первую авиатриссу России и всего мира, Ольгу Смирнову.
– начала с угрозой Натин.
– И за что она сподобилась такой "чести"? Чем не угодила?
Начало явно не предвещало ничего хорошего.
– Дык она, бесстыдница, имеет наглость ходить в мужском одеянии!
– мгновенно очухавшись от страха, и горя праведным гневом принялась обличать Ольгу торговка.
– И в каком таком "мужском одеянии", по-вашему, "имела наглость ходить" упомянутая авиатрисса Ольга Смирнова?
– прокурорским тоном продолжила Натин и тут же не менее ядовито чем раньше добавила.
– Нам очень интересно!
Но яд в голосе, почему-то пропал втуне. "Попав в струю", да ещё услышав не угрозы в свой адрес, а "нам интересно", тётку понесло.
– Дык она жо в брюках по Парижам хаживала! Все это знают! Вона вчерась даже парижску газету нам показывали где эта бесстыдница...