Самолеты падают в океан
Шрифт:
— Одно утешение, что ему не удастся воспользоваться ею. Придется удирать пешком.
Однако Дейли недооценил противника. Из Ботанического сада они выбежали как раз вовремя, чтобы увидеть удалявшееся облако пыли. Это была их машина, в которую Нгуэн догадался перелить бензин из своей. В «фиате» они нашли водителя, связанного, с кляпом во рту.
Битва была проиграна.
— 12-
Сторож провел их к телефону. Мун связался с начальником полиции и попросил послать кого–нибудь в бунгало Нгуэна. Сэр Брок возразил, что нет свободных людей. Мун предложил использовать для засады дежурившего на аэродроме полицейского. Начальнику полиции пришлось согласиться. Просьбу Муна — выделить полицейских для проверки лиц, покидающих город, — сэр Брок выслушал
— Рад бы помочь, но, сами видели, все люди заняты… Прислать машину? Тоже заняты… перевозкой арестованных… простите, оговорился… я имел в виду этих дурацких попугаев… Что–нибудь соображу… Между прочим, тут звонил какой–то шведский журналист, просил передать вам адрес: отель «Европа», комната триста двадцать шесть… Да, совсем забыл, он интересовался, удалось ли вам поймать мерзавцев, взорвавших самолет?.. Разве вы только что рассказывали? Неужели? Значит, это он в вас стрелял?.. Вот видите, что я вам говорил, все они только и мечтают кого–нибудь укокошить. Никакого уважения к закону. Готов спорить, у него даже нет разрешения на огнестрельное оружие.
Выслушав несколько весьма важных генеалогических и исторических справок, Мун в полном изнеможении повесил трубку.
— Ну вот, — он закурил сигару и после первой затяжки яростно сплюнул, — я сделал все, что смог… Теперь остается только ждать…
— …Кукиш? — откликнулся Дейли. — Ваше предложение устроить засаду, конечно, гениально по своей оперативности. То же самое, что пригласить доктора к покойнику.
— Я надеюсь на попугая, — объяснил Мун.
— Думаю, что ему сейчас уже не до попугая.
— Как знать? Помните Биля Счастливчика, который сочетался брачными узами с состоятельными пожилыми дамами, а потом убивал их? Если бы он не вернулся, чтобы забрать любимого кота, его так бы и не поймали.
Обещанную машину пришлось ждать довольно долго. Подперев подбородок ладонями, безучастный к палящему солнцу, Мун, подобно гроссмейстеру, только что сдавшему самую важную партию турнира, переигрывал ее в уме, выискивая незамеченные из–за цейтнота просчеты.
— Между прочим, вы не знаете, почему Нгуэн всполошился? — обратился он к малайцу.
— Не знаю, — малаец пожал плечами. — Мы болтали о пустяках. Нгуэн хвастался своим знакомством с американцами, рассказывал, что в Сайгоне проходил какие–то курсы, там инструкторами были американцы.
— Не иначе как школа для диверсантов, — предположил Дейли.
— Обслуживающий бой как раз принес рисовое керри, но Нгуэн есть не стал, а заговорил про полицию — Ах да, перед этим он довольно резко сказал, что я мешаю ему слушать радио…
— Он слушал какое–то сообщение? О чем?
— Не могу сказать. Передача велась на английском. Я понял только несколько слов: «самолет», «катастрофа», «Вьетнам».
Мун почти не сомневался, что речь шла об «Оранжевой стреле» и вьетнамской делегации. Судя по реакции Нгуэна, это была именно та информация, которой Свен собирался потрясти мир. Случилось то, чего опасался Мун: телеграф и радио оказались быстрее, чем он сам. Горечь пережитого поражения превратилась в гнев против его косвенного виновника. В эту минуту Мун почти забыл о Нгуэне. У него было одно желание — скорее добраться до Свена, взять за шиворот и вытрясти из него все внутренности.
Весь путь до гостиницы «Европа» Мун громко чертыхался. Дейли, вместо того чтобы морально поддержать его, улыбался мефистофельской улыбкой. Причина выяснилась через несколько минут, когда они вошли к Свену.
Сначала они услышали его голос. Потом увидели телефонный аппарат. Шнур от него тянулся через всю комнату и исчезал в полуоткрытой двери ванной. Свен в одних трусах — тех самых исторических трусах песочного цвета, в которых он после катастрофы выплыл на остров, — стоял в ванне и бросал в телефонную трубку насыщенные драматизмом фразы. Окна в комнате и ванной были плотно занавешены. Под потолком жужжало электрическое опахало. Этого оказалось недостаточно. Два боя, один слева, другой справа, в поте лица орудовали ручными опахалами, навевая прохладу на покрытое испариной разгоряченное тело Свена. Третий ежеминутно подавал ему стакан кока–колы с плавающими в нем кубиками льда. Свен на миг отрывался от трубки, залпом проглатывал ледяной напиток и, словно наверстывая упущенное, в ускоренном темпе продолжал диктовать свой репортаж. Это был настоящий марафон. Свен диктовал уже третий час подряд. Он весь дымился от возбуждения. Не будь четвертого боя, в обязанность которого входило поливать Свена из ручного душа холодной водой, он в конце концов, наверно, вспыхнул бы.
Погруженный в творческий процесс, Свен не сразу заметил Муна и Дейли. Он продолжал кричать в трубку:
— Вдали показывается остров… Я плыву к нему изо всех сил… Остров уже совсем близко… Волшебное зрелище!.. В лунном свете обнаженные туземные девушки, изгибаясь всем телом, танцуют древнеиндийский танец любви… Сколько грации и секса! Несмотря на свое драматическое положение, не могу удержаться от аплодисментов… Любое ревю позавидовало бы такой труппе!.. Однако что это?.. Течение несет меня мимо острова. Я кричу… Но экзотические звуки исступленно рокочущих тамтамов и прочих ударных инструментов заглушают мой отчаянный крик… Еще глухо слышится вдали полная любовного экстаза мелодия, а остров уже исчез, подобно сказочному, но, увы, обманчивому миражу…
— Свен, я собирался сказать вам, что вы… — Мун умолк. Его взгляд упал на валявшуюся рядом с ванной газету. Это был сегодняшний номер «Сингапур ньюс». Статья называлась «Тайна самолета «Молния РО–127».
«Несколько часов назад радио передало сенсационное сообщение. Миллионы телезрителей по ту сторону океана увидели всемирно известную предсказательницу будущего мисс Минерву Зингер. Мисс Минерва согласилась продемонстрировать перед телекамерой сеанс телепатической связи с неким существом отдаленной планеты, обладающим якобы способностью видеть все, что творится на нашей грешной Земле. В течение десяти минут мисс Минерва Зингер погружалась в транс. После получасового перерыва, целиком откупленного рекламным отделом фирмы «Зингер», зрители смогли присутствовать при постепенном возвращении мисс Минервы Зингер из темных глубин транса в реальную жизнь. Когда ведущий поднес к ее губам микрофон, она еле слышным голосом прошептала: «Мистер Пульсомонида видит самолет… На борту самолета находятся известные детективы Мун и Дейли… Самолет пролетает над островом… На острове лежит человек… блондин высокого роста… Водолаз поднимается на самолет РО–127… Мистер Пульсомонида видит в руках у мистера Муна кусок адской машины, при помощи которой была взорвана «Оранжевая стрела»… Самолет РО–127 летит в Сингапур». После своего выступления мисс Минерва Зингер была в бесчувственном состоянии доставлена домой. Это ее дебют перед телезрителями. За выступление она получила гонорар в тысячу долларов, а за каждую минуту рекламы была заплачена вдвое большая сумма. Эта цифра красноречиво свидетельствует о большом коммерческом успехе передачи.
Это радиосообщение заставило нашего корреспондента немедленно поехать в аэропорт. Самолет «Молния РО–127» действительно приземлился на Сингапурском аэродроме. Экипаж отказался отвечать на вопросы. Самолет окружен атмосферой тайны. Наш корреспондент связался по телефону с Санариско и узнал, что в момент отлета на борту находилось одиннадцать человек. Между тем командир самолета зарегистрировал прибытие двенадцати человек. Напрашивается вывод, что двенадцатый — тот самый пассажир «Оранжевой стрелы», которого согласно заявлению мисс Минервы Зингер должны были подобрать на острове. Поскольку он блондин, речь может идти только о сотруднике шведской газеты «Дагбла–дет» Свене Крагере. Наш корреспондент связался по телефону со Стокгольмом. Главный редактор газеты отказался что–либо сообщить. Он только посоветовал ознакомиться с экстренным выпуском «Дагбладет», выходящим через четыре часа.