Самопознание общества. Метод, средства, результаты
Шрифт:
Встречается странное мнение, согласно которому речь может рассматриваться в качестве деятельности [Щедровицкий. 1995, с.237, 238 и др.] или даже социальной деятельности [Штомпка. 2005, с.50–51]. Видимо, авторы подобных утверждений либо не знают, либо не принимают во внимание принципиальную позицию П. А. Сорокина о качественно различных типах взаимодействия между людьми. Метафорично утверждение, что деятельность является «системой и полиструктурой» [Щедровицкий. 1995, с.245], поскольку неясно о каких системе и полиструктуре идет речь.
Более логичной, на первый взгляд, может показаться трактовка
Разнобой в определении понятий, описывающих активность человека, связан, вероятно, с тем, что исследователи, как правило, пытаются дать определение конкретному (отдельному) виду человеческой активности, не обращая внимания на остальные и опираясь на тексты, представляющиеся им наиболее убедительными. Однако попытки определить отдельный вид активности, взятый сам по себе, неперспективны для развития теоретической мысли в науках о человеческом поведении. Предпочтительнее строить упорядоченную совокупность категорий, отражающих разные формы человеческой активности, на основе категории «существование», которые вкратце рассмотрены в разделе 1.1.
Схема 1. Совокупность основных проявлений человеческой активности
В целом, совокупность основных категорий, отражающих виды человеческой активности, представлена в Схеме 1. Заметим лишь, что выражение «типы взаимодействия», употреблявшееся ранее в изложении содержания монографии, заменено выражением «виды общения». Понятие «взаимодействие» является общенаучным, его можно использовать и в естественных науках, и в обществоведении. Но учитывая особенности взаимодействия между людьми (субъектами), предпочтительнее называть типы взаимодействия между ними видами общения. Кроме того, в схеме представлены разновидности деятельности, названные основными, которые ранее не упоминались и которых речь впереди.
Специфика человеческой деятельности. Указав основные формы деятельности, свойственные субъекту вообще: преобразование и познание, мы, тем самым, совершили некое углубление в содержание представления о деятельности. Но для дальнейшего углубления в него необходимо решить несколько задач: 1) определить особенности деятельности человека по сравнению с деятельностью других живых существ, 2) описать основные регуляторы деятельности, 3) выявить основные разновидности деятельности.
Первая задача (о специфике человеческой деятельности) определена тем, что признание деятельностного взаимодействия (общения) в качестве сущностного признака человеческого общества требует ответа на два новых теоретических вопроса.
Во-первых, можно ли построить достаточно адекватную теоретическую модель общества, используя только представление о деятельностном общении, не прибегая к дополнительным видам?
Во-вторых, можно ли теоретически отличить человеческое общество от объединения общественных насекомых или других существ, если не подключать другие виды общения? Иначе говоря, можно ли отказаться от решения, неявно предложенного Аристотелем, который ввел речь в качестве признака, отличающего человеческое общество от любых объединений живых организмов?
Что касается адекватности теоретической модели общества, построенной на представлении о деятельностном общении, то ее можно оценить лишь в результате проверки следствий, вытекающих из нее. Но обосновать осмысленность подобной попытки, можно сославшись на аналогию относительно способов теоретического познания, в котором для построения теоретических моделей выбирают один из типов взаимодействия между естественными объектами, изучаемый отдельно (раздел 1.1.4). Эта аналогия уже использовалась при построении совокупности абстрактных человеческих объединений, возникающих на основе различных видов общения.
Что же касается вопроса о признаках теоретического отличия человеческого общества от объединений других живых организмов, то можно пойти разными путями.
Проще всего пойти вслед за Аристотелем, который видя, что человеческое общество напоминает улей, он ввел представление о речевом взаимодействии в качестве отличительного признака первого от второго. Подобное решение кажется самым простым и логичным на первый взгляд. Однако оно явно приводит к усложнению теоретической модели, что противоречит исходному принципу простоты ее построения.
Можно также указать в качестве отличительного признака, что упомянутые объединения составлены из разных биологических организмов. Несколько иронично подобный признак использован в выражении «человейники» по отношению к объединениям людей [Зиновьев. 2006, с.199 и др.] Но теоретически это не слишком удачный выход. Ибо можно представить сложноорганизованное общество с высоким уровнем развития, состоящее из гигантских муравьев или каких-то других существ. У этого общества могут оказаться те же самые проблемы, что и у нашего.
Однако существует возможность отличить человеческое общество от любого другого объединения насекомых или животных, не привлекая представление о дополнительном виде общения и не ссылаясь на морфологические особенности живых существ. Это можно сделать, если найдутся принципиальные отличия человеческой деятельности от деятельности общественных животных. Если эта деятельность, на обмене результатами которой существует общество, принципиально отличается от деятельности любых живых существ, то и наше общество принципиально отличается от любых объединений животных. Поэтому нужно найти признаки, которыми деятельность человека принципиально отличается от деятельности животных. Каковы же эти признаки?