Самородок в чулке

Бабкин Борис Николаевич

– Ее тут нет. Она здесь уже не работает…

– Слушай, ты, курица, – вмешался Мишин, – ты по-человечески можешь сказать, где нам эту самую Сазонову отыскать?

– Слышь, старый, – подошел к нему охранник, – шел бы ты отсюда, пока… – Не договорив, от удара в челюсть он упал.

– Не смотрите, парнишки, что стар я и кашляю, – сказал Мишин другим охранникам. – Наверну, так больно будет.

– Что здесь происходит? – В кабинет вошли двое милиционеров.

– Да я его впервые вижу, – заявил Шар. – Ты уж извини, мусор, –

он насмешливо посмотрел на Зубова, – но сукой буду, не подцеплю я его к товарняку, который до станции на пожизненное катит. Хотя, может, это и ментенок. – Он смерил Виталия взглядом.

– Похоже, не при делах он, – сказал полковник, – нет на него ничего. Кстати, нашли троих, которые утверждают, что видели, как к месту перестрелки подходил парень. И старик подтвердил, что парень оставил у него сломанную машину и сказал, что вечером зайдет за ней. Отпускать его придется.

– Где они? – ворвался Зубов в кабинет участкового. За ним вошли Зоя и Вика.

– Кто именно? – спросил сидящий за столом капитан. – А вы, извините…

– Капитан Зубов. – Владимир показал ему удостоверение. – Вы задержали двоих мужчин и…

– Уехали на джипе. Один, – поправил он себя. – А другого женщина забрала, врач. Он здорово нервничал из-за…

– Слушай, ты, – шагнул к нему Зубов, – где Мишин и Фролов?

– Мишин уехал на джипе, его охрана забрала, – ответил участковый. – А Фролова женщина-врачиха забрала. Она как раз мимо ехала, а Мишин говорил, что Фролову врач нужен.

– А Мишин где? – сердито спросила Зоя.

– Зоя Афанасьевна, – послышался голос сзади. Повернувшись, она увидела водителя джипа. – Афанасий Петрович домой поехал, повезли его.

– Да дома я, – сообщил по телефону Петрович. – То есть почти дома. Твои головорезы, едрена корень, не пустили меня за Ванькой приглядеть. Я им и угрожал – дочь уволит вас к чертям собачьим, а они, бараны, едрена корень, одно отвечают: велено доставить до дома. Хоть расшибись! – Он покосился на сидящего рядом парня. – А бодаться с ними у меня здоровья не хватит.

– Значит, они там живут? – спросил явно захмелевший Иван.

– Да, – кивнула горничная.

– Успокойтесь, Иван Михайлович, – попросила женщина средних лет. – Вот выпейте таблетку, и вам сразу станет легче.

– Но почему она меня обманула? Я же… – Не договорив, он покачал головой и взял бумажку с адресом. – Я поеду и скажу ей, что я о ней думаю.

– Может, не надо, Иван Михайлович? – попыталась остановить его Зинаида.

– Мы поедем вместе. – Женщина поднялась. – Не волнуйтесь, Зинаида, все будет хорошо.

– Я боюсь, – сказала Марина. – Он придет и убьет нас. Он на вид тихий и спокойный, но когда его что-то разозлит, он просто ужасен.

– Успокойтесь, Марина Сергеевна, – проговорила симпатичная женщина средних лет. – Никто ничего вам не сделает. Разведетесь, и все. А если и появится муж-ревнивец, Отелло московский, – засмеялась она, – Артур Константинович не даст вас в обиду, да и мой муж поможет. Правда, Леня?

– Конечно, – с готовностью согласился полный мужчина.

– Кто вы? – Фролов бессмысленными глазами взглянул на сидевшую рядом женщину, он был явно не в себе.

– Ваш врач, – ответила она. – Разве не помните? Нина Павловна Парамонова.

– А-а-а, – протянул Фролов. – Нет, не помню. А куда мы едем?

– К вашей жене и ее любовнику.

– Да, помню. Гадина! Детей не взяла! А ведь обещала, дрянь!

– Выпейте еще таблетку, легче будет.

Водитель взглянул на них в зеркальце и покачал головой.

– Надо его найти, – сказал Петрович. – Ему сейчас…

– Папа, – перебила его дочь, – он в больнице, и врач его не оставит. Нам звонили и сказали, что Иван Михайлович Фролов в больнице. Завтра мы его навестим.

– Ну ладно. А ты чего такой смурной, едрена корень? – Петрович взглянул на Зубова.

Тот, вздохнув, посмотрел на Вику.

– Что с Виталием? – спросила девушка. Капитан выпил водки.

– Ты, – сказал Петрович, – не тяни кота за хвост. Убит, что ли?

– В тюрьме он, – ответил Зубов. – Точнее, не в тюрьме, а в СИЗО, в изоляторе временного содержания.

– Ивлев, – старший сержант открыл дверь камеры, – с вещами на выход.

– Удачи тебе, землячок! – Коренастый мужчина пожал Виталию руку.

– И вам чтоб дали поменьше. – Виталий вышел из камеры и, повернувшись к стене, сложил руки сзади.

– Да иди уже, – закрыв дверь камеры, усмехнулся сержант.

– Дрянь! – услышали соседи мужской голос. – Что же ты, дрянь, наделала?!

– Ваня! – истошно закричала женщина. – Не надо, Ваняяя!

Послышался звук удара и женский крик.

– Да это же Марина, – испуганно сказала женщина. – Видно, муж ее приехал. Машина…

– Молчи, – остановил ее муж, – а то и нам достанется.

Топор разрубил пытавшейся защититься женщине руку и коснулся ее лба. Она упала. Топор легко вошел ей в шею. Рядом лежал мужчина с разрубленной головой.

– За детей! – хрипел мужчина. – За жизнь мою погубленную!…

– Надо в милицию звонить, – чуть слышно сказала женщина. – Ведь это убийство…

– Да тише ты, – прошипел муж, – его товарищи, если позвоним, нас и кончат.

Обезображенные до неузнаваемости тела мужчины и женщины лежали в лужах крови в железной емкости для замеса раствора. Пошатываясь, Фролов подошел и вылил на трупы бензин из канистры.

– Гори все синим пламенем, – пробормотал он и, прикурив, бросил в бензин сигарету. Вспышка опалила Фролову волосы и брови. Пошатываясь, он вошел в дом.

– Мы ничего не видели, – прошептал муж, – и не слышали, поняла? Если откроешь рот, его дружки поступят с нами так же.