Самоубийство исключается. Смерть в аренду (сборник)
Шрифт:
– Пожалуйста, постарайтесь вспомнить, что именно она говорила, – попросила Анна.
– Что ж, дайте подумать… Признаться, когда от вас неожиданно уходит кухарка, проработавшая в вашем доме десять лет, вы находитесь в таком состоянии, что не обращаете внимания ни на что другое… Удивительное дело, но кажется, я вспомнила! Она говорила что-то о старом друге – только она не так его называла, я забыла, как именно, – ну так вот: по ее словам, этот старый друг остановился в том же самом месте, а она даже не знала, потому что он очень сильно изменился. А потом он покончил жизнь самоубийством, и она присутствовала на похоронах, а теперь ей достались все эти деньги… Как вы понимаете, она говорила много и бессвязно, как говорят необразованные женщины, так что я передала лишь самую суть. Разумеется, я не поняла тогда, что все эти огромные деньги ей оставил тот самый человек, о котором она говорила…
Миссис Ховард-Бленкинсоп вопросительно посмотрела на Анну и Мартина, но они, казалось, были погружены в собственные мысли и хранили молчание.
– Если это правда, – сказала она наконец, – и если вам удастся оспорить завещание или какой-нибудь другой денежный документ, лишающий миссис Марч средств, то она вернется ко мне и мы с ней обязательно помиримся, даже несмотря на то, что она дурно вела себя во время отпусков!
После этих слов гостям оставалось только поблагодарить хозяйку за помощь и терпение и отправиться обратно в Лондон.
– Что ж, – произнес Мартин, когда они с Анной сели в машину. – По крайней мере теперь мы можем вычеркнуть Фаннианни из списка подозреваемых.
– Да, – согласилась Анна, – и Ричарда тоже. Кажется, мы вычеркиваем гостей «Пендлбери» из списка подозреваемых довольно быстро.
– Остаются Парсонс, Вэннинг и Карстерс. И мне интересно, с какой добычей Стив вернется из Брайтона.
– Семейство Карстерс представляется мне самым невинным из всего списка. Но не забудь, дорогой, что мы еще не до конца разобрались с Джонсами.
– Опять эти Джонсы! Повторяю, это всего лишь влюбленная парочка, желавшая провести…
– Заткнись!
Глава 13
Воскресенье на морском побережье
Воскресенье, 27 августа
Стефан вышел из здания вокзала в Брайтоне вместе с толпой отдыхающих, позволив им увлечь себя к берегу моря. Пляж был полон людей, рокот прибоя едва пробивался сквозь громкий смех и крики тысяч отдыхающих. Филантропу это зрелище и звуки могли показаться приятными, но у Стефана слегка закружилась голова. Панорама пляжа напомнила ему увиденную когда-то картину, изображавшую колонию гнездившихся на морском берегу чаек. В таком месте, по мнению Стефана, людей, как и птиц, объединяли инстинкт стаи, стремление поудобнее устроиться и бессмысленные, выражавшие только примитивные эмоции крики. Кроме того, и птицы, и люди оставляли после себя груды самого разнообразного мусора. Отличие заключалось лишь в том, что люди в основном оставляли пустые сигаретные пачки, бутылки и рваные старые газеты, и в этом отношении симпатии Стефана были целиком на стороне птиц, поскольку гуано можно использовать по крайней мере как удобрение.
Стефан провел какое-то время на набережной, наблюдая за толпой отдыхающих. Потом напомнил себе, что зря теряет время, поскольку прибыл сюда вовсе не для созерцания сотен купающихся болванов. И все же прошло четверть часа, прежде чем он, оторвав наконец взгляд от заполненного людьми морского берега, ушел с набережной и двинулся в сторону жилых кварталов неспешной походкой, с каждой секундой неосознанно замедляя шаги. Он никак не мог отделаться от чувства, что эта часть предпринятого семейством Дикинсон расследования не принесет никаких обнадеживающих результатов. Тем не менее Стефан, направляясь по известному ему адресу, задавался вопросом, дома ли в настоящий момент мистер и миссис Карстерс и удастся ли ему поговорить с ними без помех и ненужной спешки. Если же их не окажется дома, то ему, возможно, придется провести ночь в местной гостинице, а он терпеть не мог лишних расходов.
Шагая по улице, Стефан нервно ощупывал небольшой томик, посвященный средневековым английским латунным изделиям. Он считал этот томик ключиком к сердцу мистера Карстерса, который, если верить отчету Элдерсона, был повернут на старинных вещах из металла и специально задержался с отъездом из Пендлбери, чтобы приобрести в местной церкви копию медного элемента декора. Что интересно, в свое время один из одноклассников Стефана тоже был без ума от декоративных металлических накладок на алтаре, резных статуэток, массивных замк'oв, латунных витых дверных ручек и прочих подобных вещей. Поскольку увлечение было страстным и в школе этим больше никто не интересовался, он постоянно подвергался насмешкам. А между тем он исколесил на велосипеде все старинные церкви в округе, зарисовывая полюбившиеся ему предметы на листах бумаги, часть которых висела у него в комнате. Стефан, надо сказать, никогда не проявлял ни малейшего любопытства к его деятельности – за исключением одного случая. Тогда он, поддавшись общему порыву необъяснимой ненависти к юному антиквару, ворвался в его комнату в компании школьных товарищей и вместе с ними уничтожил большинство сделанных парнем рисунков и моделей. Нынче же, не имея в силу вышесказанного никаких знаний по указанному предмету, Стефан был вынужден заполнять пробелы в своем образовании в области антиквариата в вагоне поезда, мчавшегося к побережью. Разумеется, знакомство с предметом посредством пролистывания одной-единственной книги получилось поверхностным, и если мистер Карстерс и впрямь окажется в своем деле знатоком, то обнаружит невежество Стефана за несколько минут.
Ормидейл-Крезент оказалась весьма респектабельной улицей, сплошь застроенной домами эпохи Регентства и находившейся неподалеку от моря, но при этом в стороне от шума набережной и туристических автобусов. Так что купальный костюм, сушащийся на изящной кованой балюстраде, представлялся здесь столь же неуместным, что и развалы старьевщика на Белгрейв-сквер. Разумеется, ничего подобного не оказалось на балконе дома № 14. С другой стороны, в сравнении с окружающими зданиями этот дом не совсем соответствовал принятым здесь стандартам чистоты. Его окна почернели от пыли, ступеньки парадной покрывал какой-то черный, похожий на копоть налет, а дверной молоточек говорил о том, что обитатели дома, обожавшие медные изделия времен Средневековья, совершенно не уделяли внимания предметам девятнадцатого века.
После того как Стефан позвонил несколько раз, дверь открыла угрюмая и неряшливая служанка, которая на вопрос, здесь ли живет мистер Карстерс, неохотно ответила, что здесь. Дома ли он? Нет, ответила служанка, он у себя в церкви. В ее тоне ясно проступало удивление, связанное с глупостью заданного вопроса, ибо где же хозяину еще быть в такой день и в такое время? Когда вернется? Служанка не смогла сказать, когда именно. Затем, с минуту подумав, добавила, что к ленчу его точно ждать не стоит. А как насчет миссис Карстерс? Она тоже в церкви. После этого дверь захлопнулась.
Стефан зашагал верх по Крезент, злясь на себя. Он совершенно упустил из виду, что сегодня воскресенье и что на свете все еще есть люди, которые в воскресное утро ходят в церковь. Теперь ему придется как-то убить время в ожидании возвращения мистера Карстерса после ленча. Он был уже довольно далеко от дома, когда ему неожиданно пришло в голову, что служанка сообщила нечто действительно важное. Стефан точно помнил, что она сказала: «Он у себя в церкви», а не просто «Он в церкви». Возможно, подумал молодой человек, это ничего не значит, но, как ни крути, это довольно странный речевой оборот. Примерно так ответил бы ему слуга крупного биржевого маклера: «Мистер Смит у себя в офисе». Так как же это объяснить? Уж не находится ли мистер Карстерс в церкви по той же причине, по какой мистер Смит находится у себя в офисе? Просто потому, что он там работает? Правда, в отчете Элдерсона нет ни слова о том, что Карстерс – священник, но подобная вероятность, по мнению Стефана, все же существовала.
В этот момент Стефан проходил мимо телефонной будки и, остановившись рядом, сделал то, что на его месте сделал бы в первую очередь любой мало-мальски опытный детектив. А именно: зашел в будку, взял телефонный справочник и отыскал в нем фамилию Карстерс. Все верно. В справочнике значилось: «Карстерс, его преподобие, Е. М. Дж.». Итак, все разрешилось наилучшим образом. Священники, как известно, люди общительные и всегда готовы ответить на вопросы прихожан. Стефан не сомневался, что, когда встретится с преподобным Карстерсом, ему не составит большого труда завязать с ним беседу. Но все-таки молодой человек мысленно ругал себя, думая о том, что время ленча наступит не скоро, а ведь раньше этого пообщаться со священником ему не удастся.