Самоубийство исключается
Шрифт:
— Да, знаю. Но тебе не кажется, что самый быстрый способ успокоить ее заключается в том, чтобы закончить дело так, как мы того хотели?
— Гм, да, наверное, в некотором роде...
— Все равно, мне не справиться как следует с этой работой без тебя. Во всяком случае, мне нужна твоя машина. Можешь просто поехать шофером, если это успокоит твою совесть. Заезжай завтра утром. Это будет последний раз, Мартин, обещаю тебе.
— Ладно. Заехать часов в десять?
— Десять в самый раз. Пока!
— Пока!
Стефан
— И лицо и профиль, — прошептал себе под нос потрепанный субъект, когда снова остался один на улице. — Вполне достаточно, надо полагать.
И он вернулся к мотоциклу, который оставил у полицейского поста. Ему пришла в голову мысль, что одним нажатием пальца в мгновение ока он совершил нечто вечное и неповторимое. Это было как выдергивание подставки из-под ног человека, стоящего под виселицей.
Для полисмена он был человеком со слишком опасным воображением.
Глава 20
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ПЕНДЛБЕРИ
Пятница, 1 сентября
— Как сегодня Анни? — были первые слова Мартина, когда на следующий день он приехал на Плейн-стрит.
— Ей лучше, — коротко ответил Стефан. — Она завтракала в постели и еще не спускалась. Мы едем или нет?
— Знаешь, Стив, сдается мне, ты не очень хочешь, чтобы я повидался с Анной, — заметил Мартин, с сомнением вглядываясь в него через толстые стекла очков.
— Мой дорогой Мартин, ты что, хочешь повторить вчерашнюю сцену? Учти, лично я этого не жажду.
Если Мартину и не понравилось, что его будущий зять называет его «мой дорогой Мартин», то он не показал этого. Он просто несколько раз растерянно моргнул и спросил:
— Ты же не думаешь, что ей понравится моя поездка с тобой на это шоу?
— По-моему, сестрица поднимет настоящую бурю.
— В таком случае, — стесненно сказал Мартин, — извини, я думаю, будет лучше, если я не поеду.
— Нет, поедешь, — ответил Стефан таким властным тоном, что Мартин, к своему удивлению, покорно подчинился ему.
— Куда мы направляемся? — спросил он, когда они уселись в машину.
— О, просто поезжай через Хэмел, Хэмпстед. По дороге объясню.
Мартин кивнул и молча рулил, пока они не проехали около тридцати миль. Время от времени Стефан давал ему короткие указания, не вдаваясь в подробности.
— Послушай, — не выдержал наконец Мартин, — я бы хотел, чтобы ты сказал, куда мы едем.
— А тебе не кажется знакомой эта дорога, Мартин?
— Вообще-то я ориентируюсь на основных магистралях Лондона. Не знаю, почему именно эта должна быть мне более знакомой. Впрочем, если не ошибаюсь, последний раз мы по ней ехали в день похорон твоего отца.
— Вот именно, когда возвращались из Пендлбери. Что ж, раз мы выехали на эту дорогу, можем заглянуть и туда.
— Ты имеешь в виду церковный двор?
— Нет, я говорю про гостиницу... Мартин, пожалуйста, не виляй так!.. Конечно, если ты не боишься там показаться.
— А почему я должен бояться?
— Верно, почему? В конце концов, когда вы расследуете убийство, естественно отправиться на место, где оно произошло, не так ли? У тебя что, температура?
— Нет, а почему ты спрашиваешь?
— Мне показалось, что ты вспотел, только и всего. Вот что мне кажется странным: все это время мы разъезжали по всей стране в поисках разгадки, но никто из нас даже не подумал заглянуть в саму гостиницу.
— А зачем это нам? Мы же заплатили Элдерсону, чтобы он сделал это за нас.
— Верно. Мне еще тогда показалось весьма удивительным, что ты так не хотел там появляться, когда мы впервые обсуждали это дело.
— Вообще-то и ты сам не больно стремился туда.
— У меня была для этого веская причина... Мартин! Смотрел бы ты, куда мы едем! На этот раз мы чуть не вляпались в кювет! А насколько я помню, твой отказ ехать туда мотивировался тем, что ты опасался быть узнанным обслугой гостиницы — ведь ты присутствовал на похоронах, верно?
— Да, именно так. По-моему, это тоже довольно серьезная причина.
— Конечно, ведь на похоронах ты был всего-навсего одним из целой толпы родственников. Я бы не посчитал это слишком большим риском. Но так или иначе, сейчас эта причина уже не играет большой роли, ты не находишь?
— Да, раз ты так считаешь.
— Скажу тебе еще одно, Мартин, — это недавно пришло мне в голову. Когда вы с Анной отправлялись в Линкольншир, ты настаивал, как я помню, на том, чтобы именно она расспрашивала миссис Говард-Бленкинсоп, а ты просто доставил бы ее на место.
— Не понимаю, к чему ты клонишь. Тебе отлично известно, что я виделся с миссис Говард-Бленкинсоп и даже пил у нее шерри.
— Мартин, пожалуйста, не оборачивайся ко мне, когда разговариваешь. Это очень опасно, Мартин. Я прекрасно все слышу, даже когда ты смотришь на дорогу. Да, Мартин, ты разговаривал с миссис Говард-Бленкинсоп, но уже после того, как узнал, что это не она останавливалась в гостинице. С твоей стороны, Мартин, было очень проницательно так быстро это понять.
— Не называй меня по имени после каждого слова. Это действует мне на нервы.