Самоучка - покоритель Москвы
Шрифт:
Я им и восхищаюсь, и жалею. Он мутант. Он мутант из тех, кого по закону следует уничтожать. И Серега наверняка не переживет своей юности. Но если кто и поставит точку в его судьбе, то не я.
Гипер-С - так звучит его приговор. Крайне редкая, смертельно опасная мутация нашего сумасшедшего времени. Сергей получает жизненные преимущества от своей неукротимой тяги к женщинам. Гиперсексуал, что значит - без женщин жить не может. Причем в самом простейшем, плотском значении этого слова. Это сильно не вписывается в современные нормы, но женщины охотно идут ему навстречу. Как-то он на них воздействует. В свое
Что забавно, Серега черпает силы для жизни не в самой любви, а в драмах, ее сопровождающих. Не держатся женщины возле него, слишком быстро прозревают. Он же ничего из себя не представляет ни внешне, ни внутренне, да еще мутант, что автоматически означает дикого эгоиста. После бурной встречи тут же следует не менее бурный разрыв, Серега страдает и отливает океан своих чувств в золото волшебных песен. До следующей встречи. А там по новой. Понятно, что нервной системе и вегетатике сердца такой образ жизни не очень полезен, и проживет он недолго.
Подозреваю, что гипер-С были всегда. Иначе как объяснить высокий процент людей искусства, сгоревших к тридцати семи и до последнего дня окруженных женщинами?
– Приветствую золотой голос России!
– приятельски шлепаю его по плечу.
Серега отрывается от изучения кредитной карточки и неуверенно улыбается.
– Ты сегодня здорово поешь, - серьезно говорю я.
Я не люблю и не умею льстить, даже хвалю через силу, но тут надо, и я стараюсь говорить как можно искренней. Серега - талант, а таланты без благодарной публики чахнут. Раздувшийся счет на кредитке - это очень хорошо, это возможность пользоваться метро, жить в хорошей гостинице в одноместном номере и заходить в торговые центры не просто так, а по делу. А искренняя похвала для таланта - это жизнь, не более и не менее. Потому-то все таланты обожают поклонников и не гонят их от себя, несмотря на все грязные истории, связанные с фанатами.
– Да песни ерунда, у меня и получше есть!
– расплывается в довольной улыбке Серега.
– Вот я вчера одну гёрлу подцепил, это да! Умопомрачительно юна! Такая тоненькая-тоненькая, а на ней только столбики, юбка-флай, шир-маечка - и больше ничего, слово даю!
Ну, слово поэта не крепче сотрясения воздуха, поэтому я не принимаю историю за правду. Шир-маечка у него, она же прозрачка - это зимой, между прочим. Трепло. Нет, девочка несомненно была, но всё остальное - яркая выдумка. Серега трещит, улыбается до ушей и разводит руками, я слушаю, склонив голову, и озадаченно соображаю. Что-то мне не нравится. Что? Понятно, почему Серега пел сегодня так себе - увлечен новой девицей. Вот когда она плюнет ему в лицо и убежит - тогда он запоет по-настоящему.
Я потихоньку проверяю окрестности - и мысленно чертыхаюсь. Вот они. Два мужика в черных куртках и девица при них. Стоят, смотрят, не скрываясь, на Серегу и очень нехорошо улыбаются. Непростая компания. Девица явно "бакса", мужики непонятно кто, но из опасных, потому что поток людей их инстинктивно сторонится, и стоит троица очень свободно. Скорее всего, "собаки". Похожи на частных охранников. А девица при них - информатор. Похоже, Серега влип со своей любовью к несовершеннолетним. Если "тоненькая-тоненькая" перевести в возраст, то сколько ей лет? И кто ее родители? Он же возлюбленных именно здесь и находит, на площадке перед университетом, а в университете дети простых людей учились разве что до Катастрофы. Итого? В сумме для Сереги выходит... если придет полиция, то смертная казнь, если частная охрана - выкинут в канаву, в заросли клена. Будет одной кучей мусора больше. Хм, разницы между государственным и частным подходом не заметно.
– Эй, поэт, к тебе насчет "крыши" не подходили?
– на всякий случай проверяю наиболее безобидную версию.
– Подходили, - равнодушно бормочет он.
– И университетская охрана, и полицейский патруль, и гвардия. Все подходили. Поставил им пару песенок на инфо.
Так, бандитская версия несостоятельна. Забыл, что здесь центр города. В центре города главные бандиты - патрули полиции и московской гвардии. Здесь живут, работают и учатся приличные люди. Чужаков с окраин в центр не пускают.
– Толку с их "крыши"?
– внезапно злится Серега.
– Меня гоняют, а мошенникам везде проход! Подошла вчера одна, говорит, на "Ночь студента" подбирают команду аниматоров, вступительный взнос на конкурс полминимала. И я, как последний лох, отдал! Она мне, тварь, даже чек с ридера выдала! Ничего не боятся!
Я усмехаюсь. Не тварь, а "бакса". Не один я попался, мелочь, а приятно.
– Строгий костюм, высокая прическа, безупречный макияж? Говорит холодно?
Серега удивленно смотрит. Значит, действительно "бакса".
– Если б она лезла в доверие, я бы сразу отшил!
– бурчит Серега.
– Я ж не дурак, не первый сезон в Москве работаю. На официальность купился. Док, а ты откуда ее знаешь? Знакомая, что ли?
– Да они все одинаковы!
– машу я рукой.
– Еще сезона два здесь поработаешь, начнешь различать. Но лучше б тебе вернуться домой. Доиграешься с девочками, убьют.
– Дома хорошо!
– вздыхает поэт.
– Только работы нет.
Он прав. Кому за пределами Москвы нужны песни? Там о насущном думают. Но и я прав - "собаки" никуда не делись, так и стоят, скалятся. Наблюдают за жертвой. И девица смотрит холодно и внимательно.
Мне пора на работу, и я ухожу. На прощание изображаю небольшой круг по площадке и прохожу мимо троицы. Они кривятся, переглядываются и дружно снимаются с места.
Нормальные люди инстинктивно боятся "собак". А "собаки" боятся меня. Если, конечно, я этого хочу. Это все, что я могу сделать для Сереги. Он "гипер-С", от своей судьбы ему все равно не уйти.