Самозванцы
Шрифт:
– Сейчас вернусь! – сказал Финн, помахав рукой и надеясь, что Натали поймёт смысл этого жеста, который означал «Извини, но теперь сама отвлекай своего папу».
Войдя в дом, Финн увидел, что дверь подвала открыта и внизу горит свет. И тут он услышал, как Чез крикнул:
– Эмма!
Финн бегом спустился по лестнице.
– Чез! Эмма! Всё хорошо? – спросил он.
Добравшись до нижней ступеньки, он увидел, как Эмма бросила машинки, которые собирала, и устремилась к двери Скучальни.
– Машинки? – крикнул Финн. – Я должен притворяться,
– Это отвлекающий маневр! – произнесла Эмма на бегу. – Прости!
– Эмма, иди сюда! – снова заорал Чез из Скучальни. Или, точнее, из потайной комнаты за ней.
Эмма и Финн бросились туда вместе. Протиснувшись в потайную дверь за шкафом, они столкнулись с Чезом, и Финн тут же обвил его руками.
– Ты живой! – воскликнул он.
Чез рассеянно похлопал братишку по спине.
– А рычага нет, – уныло сказал он и ссутулился, уткнувшись в макушку Финна.
Эмма привалилась к стене. Вид у неё был раздосадованный.
– Ну и что? – спросил Финн, глядя то на брата, то на сестру. – Он же был сломан, вы забыли? Рычаг не работает!
Если Эмма и Чез из-за такого пустяка повесили нос, Финн был обязан подбодрить их. И напомнить им о спасении мамы.
Чез по-прежнему обнимал Финна за плечи.
– Эмма считает, что рычаг может сработать и в другом месте, – негромко произнёс он. – Она думает, испорчен только туннель, ведущий из этой комнаты, а рычаг в порядке. За ним мы и вернулись.
– О, – сказал Финн.
Эмма и Чез безутешно смотрели на след от рычага на полу. А Финн оглядывал комнату, по-прежнему напоминающую кладовку какого-то скряги: на полках стоят консервы, банки с яблочным пюре, коробки с энергетическими батончиками и тому подобное. Вся их семья могла бы прожить в этой комнате целый год и не умереть с голоду.
Финн знал, что все эти запасы – а ещё деньги, спрятанные в обувных коробках, – на самом деле сложила здесь мама. Она относила их в другой мир и помогала тамошним обитателям. Финн старался не смотреть туда, где валялись сломанные полки, а в трещинах на стене виднелась земля. Это зрелище напоминало ему о той минуте, когда туннель закрылся и мама, госпожа Моралес и Джо остались в другом мире.
Но Финн невольно заметил, что кто-то – наверное, полицейские – убрал разбившиеся банки, упавшие с рухнувших полок. Однако жестянки с консервами остались лежать на полу.
«Потому что битым стеклом можно пораниться, а жестянки не опасны, – подумал Финн. – И консервы не начнут портиться и вонять».
Да. Полицейские поступили разумно, и Финну это понравилось.
А потом он увидел какой-то железный штырь, прислонённый к сломанным полкам.
– Смотрите! Это разве не рычаг? – спросил он, указывая пальцем. – Никуда он не делся – просто его взяли полицейские. Наверное, чтобы подпереть полки.
– Ты прав! – воскликнула Эмма, обняла Финна и бросилась к рычагу, огибая груды опрокинутых банок, как препятствия в школьном спортзале. Но, схватив рычаг, она тут же бросила его на пол. А потом закрыла лицо руками. – Нет, мы ошиблись! – простонала она. – Он ничего не подпирает, и полиция его не трогала. Так почему же он здесь, а не там? – Эмма указала на очертания рычага в пыли. – А вдруг его перенёс кто-то, кто знает про другой мир? – Она побледнела и рухнула на колени посреди консервных банок. Финн очень надеялся, что тот, кто убрал битое стекло, подошёл к делу ответственно. – Нет, нет, нет! – повторяла Эмма. – А вдруг тот, кто взял рычаг, пришёл из другого мира?!
Глава 8
Эмма
Иногда идеи приходили Эмме в голову так быстро, что сталкивались друг с другом, как невнимательные водители.
– Мы могли бы поискать отпечатки пальцев – ну или полиция могла бы, если бы мы обратились за помощью, – но скорее всего я их смазала! – жалобно проговорила она. – Я трогала рычаг!
Чез и Финн непонимающе смотрели на неё.
– Откуда ты знаешь, что это не полицейские перенесли рычаг? – спросил Финн.
– Простая логика, – ответила Эмма. – Помнишь, охранник сказал, что дом всё ещё считается местом преступления? Полицейские ничего не трогают без необходимости. И понятно же, что рычаг лежал там на полу до самых недавних пор. Никто не прикасался к нему минимум неделю. Поэтому в том месте успела скопиться пыль.
– Она же может подсказать нам ещё кое-что, – вмешался Чез. – Тот, кто взял рычаг, наверняка оставил следы. Давайте поищем.
Но Чез, Финн и Эмма – особенно Эмма – уже натоптали в комнате. Если человек, взявший рычаг, и оставил следы, они их уже уничтожили.
– Эй, ребята! Поскорей! И поедем ужинать! Разве вы не голодны? – донёсся сверху голос мистера Мэйхью.
– Быстро, Финн, – сказала Эмма, подбегая к младшему брату. – Снимай футболку.
– Зачем? – удивился Финн.
– Надо во что-то завернуть рычаг, чтобы не смазать оставшиеся отпечатки, – объяснила Эмма. – И чтобы мистер Мэйхью не увидел, чт'o мы отсюда вынесли. Мы скажем ему, что ты испачкал футболку и тебе нужно взять из своей комнаты чистую.
– Ладно, – кивнул Финн. Он стащил футболку через голову и бросил её Эмме, а потом потянул старшего брата за руку: – Чез, сходи со мной.
«Разве ты не можешь без помощи Чеза взять футболку из собственной комнаты?» – хотела спросить Эмма. А потом бросила взгляд на бледное, вытянувшееся лицо братишки. Привычные ямочки на щеках полностью исчезли. Финн боялся идти наверх.
Финн и Чез выбрались через потайную дверь, и Чез вежливо крикнул мистеру Мэйхью:
– Мы почти готовы! Только возьмём ещё одну вещь.
Эмма осталась одна. Одна в тайной комнате, которая раньше умела превращаться в секретный туннель. Одна в комнате, где они потеряли госпожу Моралес. Эмма вздрогнула.