Самозванец 2. Медальон Великого Воина
Шрифт:
Таракашка разлетелся, обрамляя поле вокруг себя внутренностями и оставляя грязный след, как и его собраться. Но статуя Великого Воина не стала смотреться мене величественно после этого. Просто теперь Адан Мун выглядел, будто слез с мотоцикла после долгой поездки через сельскую местность.
Я сделал три шага назад и посмотрел на капсулу. У меня оставалось меньше минуты, и я собирался истратить это время по максимуму.
Сдвинуть артефакт, для человека имевшего дар к телекинезу, не так сложно. Но вытащить камень через небольшой скол — задачка не из лёгких.
— Всегда мечтал
Медальон поднялся и прильнул к лицевой стенке. И в моём случае никто не сказал, что тот откликается.
Сотни глаз сейчас наблюдали за моей попыткой выгрызть победу в последние секунды. Среди наблюдавших был и Стивен Ли Рой, и милая Чили, и все мои друзья, которых я, казалось, знал всю свою жизнь, и даже хитрая репортёрша Линн со своим оператором, старавшимся урвать лучшие кадры для будущего репортажа.
Сконцентрировав все силы, чтобы со всей дури «дёрнуть» медальон, расколов сооружение изнутри. И каким бы красивым ни был план, всё оказалось без толку, конечно же. Попытки повлиять на саму капсулу тоже не дали результата. Я чувствовал, как быстро и беспощадно утекает время, и безотчётно прошептал внутри себя: «Пожалуйста…»
Слово волшебное как никак, с детства запомнил.
И пусть оно не сработало, зато придало сил.
По странному стечению обстоятельств по экранам поползли помехи, и знакомый женский голос объявил о временных технических неполадках.
— Давай же… — стиснув зубы, прорычал, не отдавая отчёта, что говорю вслух. — Давай!
А потом, поддавшись азарту, видя чёрно-белые всполохи на экранах и слыша тревожные перешёптывания за спиной, щёлкнул пальцами и высек искру, в доли секунд превратившуюся в пламя.
— Жги! — выкрикнул кто-то, и я не сразу понял, что это была Линн.
Я улыбнулся и зажёг. Пламя выстрелило подобно огромной огненной пуле, раздуваясь и увеличиваясь в размерах. И я начал корить себя, что не подумал об этом раньше. На многихзанятиях нам твердили, что нужно комбинировать техники, применять разные комбинации подходов к решению разных задач, а я не догадался соединить два своих основных умения.
Идиот.
Но как вовремя пришло озарение!
Пламя окатило статую, попав самую сердцевину. И до момента, как огонь развеется, я дёрнул рукой в надежде выдернуть медальон и ухватить. Так и стоял, застыв с поднятой к небу сжатой ладонью, глядя, как расползается и гаснет порождённое щелчком пальцев пламя.
И пока оно угасало, шёпот трибун перерос в галдёж, причину которого понял не сразу.
В руке, замёрзшей от первых настоящих прохладных осенних деньков, даже не ощущалось холода камня, который я вот уже несколько секунд равнодушно сжимал. Как и во множестве удивлённых глаз, смотревших на меня кто вживую, что через экран, в моих глазах тоже застыло восхищённое недоумение.
Как?
Неужели?
Удалось?
На эти и другие вопросы уже не требовались ответы. Медальон Великого Воина поблёскивал и переливался в моих руках. Не в руках Джонни или Кристофа, не в изящных ручках Руби или кого-либо ещё. А в моих!
Я сжал его крепче и поднял так резко и высоко над головой, что чуть не подпрыгнул от радости.
— Здоровенный язь! — расхохотался, в приливе эндорфинов и адреналина, демонстрируя всем и каждому свой восхитительный лов.
Конечно, в глазах присутствующих не было понимания, и я особенно остро ощутил одиночество в толпе, всем телом ощущая, что никто не выкупает прикола. Только лишь Линн робко хихикнула, да и то, наверное, потому, что сам я выглядел комично в этой ситуации. И этого было достаточно. Мой радостный смех потонул в овациях.
Конечно, хлопали не все. Но тех, кто поддержал мой успех, оказалось немало. Терр, как истинная собака сутулая, взвыл по-волчьи. Шен вытянул на пару метров руки вверх и начал размахивать плакатом «Канто Алан Рэй — на свете всех мощней!». Скорее всего, он подготовил плакат на случай моего поражения, просто чтобы поддержать, но теперь выглядело так, будто друзья даже не сомневались в победе.
Холодный красный камень продолговатой формы успел нагреться в руке. Я покрутил его, пытаясь что-то почувствовать, но ничего кроме тепла и трепета не испытал. Эта незатейливая вещица принадлежала Великому Воину много веков назад. Она видела эпические битвы, победы и поражения, и если верить легендам — помогала направлять, концентрировать и контролировать энергию Печати Хаоса.
И пока я любовался медальоном, ведущая вещала поздравления и о том, что медальон теперь направится в музей, где каждый желающий сможет им полюбоваться. Меня такое положение дел не то чтобы не обрадовало, но вызвало ряд опасений по части безопасности. Если в прошлый раз Дэниелле с дружком удалось выкрасть перстень, то где гарантии, что этот артефакт кто-нибудь не упрёт?
Но спорить не было сил, да и желания тоже. Испытание длилось всего несколько минут, но я успел ощутить некоторое истощение. И физическое, и моральное. Будто мешки с вагонов сгружал. Поэтому молча передал вещицу вооружённым людям в форме, которые на глазах у всех оформили её в бронированный ящик.
И пока они отдалялись, я бросил последний взгляд на трибуны, желая продлить ощущение успеха и радости. Заметил, что Чили с грустью и восхищением смотрит на меня. Возможно, она опечалилась, что мы так быстро расстались, и что я мог бы принести ей ещё немало пользы, но подсознание говорило о другом. Я нравился ей. И я тоже был на её месте, когда встречал потрясающих девушек, но глубоко внутри понимал, что они — не мои. Чего-то всегда не хватало. И хоть расставаться было грустно, это было неизбежно. Так и с Чили. Мы оба сделали шаг вперёд, но уже по непересекающимся прямым.
Шен убрал плакат, Терр перестал улюлюкать и выть, хоть Руби ещё продолжала хлопать, Агата едва заметно, но искренне улыбалась уголками сомкнутых губ. Я попытался найти Линн, но та уже испарилась, хотя оператор продолжал снимать.
Мне тоже пора было уходить. Ребята захотят отпраздновать, но единственным моим желанием было желание залезть под одеяло и не вылезать до завтра. Минуя персонал и студентов, которые начали рассасываться по территории, свернул к аллее, ведущей к общежитиям в обход, по длинному пути. Хотелось насладиться одиночеством, тишиной и взвесить произошедшее.