Самозванец 2. Медальон Великого Воина
Шрифт:
— Спасибо, с вами было приятно общаться, — она протянула руку, и когда я ответил на рукопожатие, шепнула: — Жди у подсобки.
И тут же отстранилась, не давая опомниться. Что она говорила дальше в камеру, я уже не слушал. Мой разум заполнили мысли о внезапном предложении секретного рандеву.
Тайны всегда будоражили, но ещё никогда они не были облачены в такой интересный образ.
Глава 4
Я ждал Линн в коридоре, стоя возле двери в подсобку. Мысли роились вокруг прошедшего интервью: не сболтнул ли чего лишнего. Личность загадочного Харриса, оказавшегося особью женского пола, также стала предметом раздумий. По большей части из-за того, что сработал эффект неожиданности.
Хотелось размотать этого засранца, но как размотаешь, если вместо язвительного хлыща перед тобой предстаёт кокетливая прелестница? Да ещё и утверждает, что может оказаться полезной. Инстинкты подсказывали, что ей палец в рот не клади, но при этом серьёзной опасности от барышни не исходило.
И пока я размышлял о рисках, дверь в коридор распахнулась, и на меня налетело невысокое нечто в толстовке с капюшоном и начало заталкивать в подсобку. Этим нечто оказалась, конечно же, Линн, сменившая деловой костюм на обычную одежду.
— Быстрее, быстрее, — поторапливала она, вталкивая меня в небольшое захламлённое помещение. — Не хочу, чтобы нас видели вместе.
— А вот сейчас обидно было, — проворчал я, особо не сопротивляясь и позволяя её цепким ладошкам пропихивать мою тушку. — И спинку ещё вот там почеши, — добавил, указывая в область лопаток. — Да, да, чуть ниже, пожалуйста.
— Пошути мне ещё, — проворчала она, выпустив меня из «объятий» и прикрывая за нами дверь.
Нашарила на стене выключатель и зажгла свет. Передо мной возникла растрёпанная голова, торчавшая из бесформенной сине-зелёной толстовки. Линн скинула капюшон, приложила палец к губам и прислушалась.
Затем также внезапно заговорила:
— Спасибо, что не стал устраивать сцен. Это бы всё усложнило, и тогда я бы не смогла тебе помочь. А мы можем быть очень друг другу полезны.
«Ещё одна полезная, — подумал я, вспоминая, как похожее предложение мы обсуждали с медсестричкой Чили».
— Помочь? Мне? В чём? — рассмеялся я. — У меня всё на мази.
— Это тебе так кажется. Зрители от тебя без ума, не все, конечно, но многие. Но ты злишь весьма влиятельных людей. И поэтому можешь оказаться под ударом.
— А с чего это ты такая добренька? — я сложил руки на груди. — С чего вдруг тебе помогать мне. Я знать тебя не знаю. Да и ты меня.
Теперь рассмеялась она, положила руку мне на плечо, заглянула в глаза и произнесла:
— Поверь, но я знаю о тебе достаточно, чтобы представлять, с кем имею дело. И я выбрала сторону. Вот и всё. Так что либо слушай, либо уходи.
— Допустим, — произнёс медленно, с расстановкой, — я тебе доверюсь. Чем буду тебе обязан? Ты же попросишь плату. Чего ты хочешь.
— Ты не понял, это не переговоры, не шантаж. Фу, — скривилась она, — зачем ты так всё опошлил. Я же сказала, что выбрала сторону. Когда начнётся открытая конфронтация, хочу, чтобы ты победил. Я… — она ткнула себя пальцем в грудь. — На твоей. Стороне.
Одарив барышню хитрым взглядом, выдержал паузу.
— Ну, и если ты победишь, хочу, чтобы ты помнил, кто тебе помог. Ещё, может быть, — сделав невинные глаза, произнесла она, — буду иногда спрашивать, как у тебя тут дела, и получать эксклюзивный материал. Не такая уж большая просьба.
— Вот это разговор. Это я понимаю. Возможно, меня устроят условия. Но для начала ответь, на кой хрен ты поливала меня в статье?
Пару секунд она смотрела, будто бы испытывая замешательство, а потом в глазах отразилось понимание.
— Ты обиделся, что ли? Брось. Так было надо. К тому же плохая реклама работает лучше. Поверь, знаю, о чём говорю.
— Допустим, это я тоже знаю. Но всё равно… Какого хрена?! — возмутился я.
Она вздохнула и тоже сложила руки на груди.
— Это был единственный способ подобраться к тебе. Мой шеф требует грязных подробностей, скандалов и похабщинки. Формат материала у нас такой, ничего не поделать. Но ваш ректор понимает, что скандалы привлекают много внимания, поэтому позволяет. Плюс, как ни крути, информация всё равно подаётся с выгодной для шоу стороны. Да и для тебя тоже. Плохиш, ставший героем — мечта любой девчонки.
— Любой? — хитро уточнил я, но она отмахнулась, не понимая намёка.
— Любой заучки, росшей без отца малолетки или душевно травмированной нимфетки, которая жаждет превратить в тебя в принца. Какая разница? — вдруг вспылила она. — Зачем мы это обсуждаем?
— Затем, что меня бесят статьи, с которых полощут мои недостатки.
— Да что я такого написала? Ничего сверх того, что все и так знают. Не дуйся. Послушай, — она приблизилась, положив ладони на мои руки.
— Слушаю, — коротко ответил я, не реагируя на её «нежности».
Она отстранилась, поняв, что все эти «сюси-пуси» не имеют эффекта. Единственно на что я реагировал — это конструктивные предложения.
— В вашей Школе всё очень мутно. Ректор хороший бизнесмен и прекрасный политик, когда дело касается имиджа и инвестиций в проект. Он позволяет плохую рекламу относительно Героев, потому что понимает, что сегодня кто-нибудь вас обругает, завтра кто-нибудь обязательно похвалит в противовес. И вот такие горки — очень полезная штука, потому что не дают эмоциям застаиваться. Тем более, это хорошо, когда некий костяк фанатов начинает отстаивать честь любимого Героя, ругаясь с теми, кто ругает Героя. И с таким подходом я полностью согласна. Не согласна с другим…
— С чем же? — спросил я, и с языка чуть не сорвалось: «Давай, удиви меня».
— Как он допустил, чтобы студенты пропали? Как он не распознал змею под боком? Но самое главное — почему всё покрыто такой тайной? Где недостающие записи с камер? Где тела? Агату же нашли. И ещё момент…
Но договорить Линн не успела, дверную ручку покрутили, а затем дверь распахнулась. В проёме показалось лицо оператора.
— Я тебя обыскался! — Всплеснул руками он и помотал головой в недоумении. — Не моё дело, чем вы тут занимаетесь, но нас ждёт машина и истекает пропуск.