Самозванец Стамп (сборник)
Шрифт:
Жена прислала письмо. Наш сынишка сумел заболеть свирепой ангиной. Я уже знал, что половина детей Земли хрипит и кашляет — они объелись мороженым. Другая половина предприимчивых детишек болеет золотухой — они сверх меры наелись конфет. Стоило только матерям отвернуться — и каждый ребенок воображал себе горы сладостей и сливочных пломбиров. К счастью, все дети уже выздоравливали! Это врачи сумели вообразить, что их маленькие пациенты прошли курс лечения.
Стало понятным — лекарства больше не нужны! Таков был, пожалуй, самый отрадный факт из тех немногих отрадных фактов, что удалось собрать Международному Центру.
Если медики проявили себя с наилучшей стороны, то историки и археологи причинили людям массу хлопот. Они смешали в одну кучу века и эпохи, поселяя среди нас далеких предков. Мне самому уже приходилось выручать из затруднительного положения римского патриция, умирающего от жажды перед автоматом с «газировкой», и переводить через улицу греческого философа, тщетно скрывающего свой страх перед потоком машин. Полиция и милиция всех стран только тем и занималась, что разнимала драки, стычки и поединки, которые то и дело затевали разные странствующие рыцари, мушкетеры, крестоносцы, оруженосцы и прочие парни, закованные в ржавое железо. Все полицейские участки были переполнены этими забияками, пахнущими луковой похлебкой и сыромятной кожей. Но предков не убывало! Наоборот, их становилось все больше. Историки плодили их племенами и ордами.
Представляете, как нам в Информационном Центре было трудно отличать настоящие факты, сообщенные реальными людьми, от тех хвастливых сказок, что придумывали придуманные и воинственные предки.
А само здание Международного Центра! Его строил… что я говорю «строил», просто намыслил, вообразил знаменитейший архитектор. К сожалению, неугомонный маэстро продолжал ломать голову: что бы еще такое усовершенствовать в своем детище? Каждое утро мы искали свое здание по всему городу — то оно оказывалось на холме, то на берегу озера, то затиснутое среди множества других навыдуманных небоскребов. И если с утра я начинал работать в пятиугольном зале на пятом этаже (это была очередная новаторская выдумка маэстро — каждый этаж имел количество углов, равное номеру этажа), то к вечеру зал превращался в шар, увенчивающий свежевыдуманный шестидесятый этаж. Весь день здание ходило ходуном, будто плясало вприсядку на гигантских качелях.
Да что там наше здание! Пустяк! Тридцать второго февраля (теперь были и такие даты) жители Парижа, проснувшись, обнаружили, что город висит в воздухе, а сверху его прикрывает что-то темное, мрачное и непонятное. Оказалось — две конкурирующие фирмы осуществили одновременно два гениальных плана полной реконструкции столицы. По одному проекту весь город получал подземные улицы, подземные универмаги, подземные скверы, подземные бассейны и стадионы. По конкурирующему проекту все воздвигалось в воздухе на четырех миллионах железобетонных столбов — воздушные вокзалы, воздушные музеи, воздушные ипподромы, воздушные набережные и такой же метрополитен. В результате город оказался между небом и землей. Из-под него вынули реальную почву, а над ним повисли воздушные замки.
Мне лично особо опасными казались изобретатели. Самые смутные, неуловимые, туманные, замысловатые и рискованные идеи этих профессиональных выдумщиков незамедлительно приобретали зримый и весомый облик. Противно извивающийся живой автобус прищемил мне ногу живой дверью, а кровать среди ночи превратилась в ванну с ледяной водой, но никто уже не обращал внимания на подобные пустяки. Хуже было, когда изобретатели-кибернетики направили свои мысленные усилия на создание роботов. Полчища роботов за пару дней высосали все электричество, но изобретатели-энергетики тут же наполнили все пространство электроэнергией. Теперь, прикоснувшись к любому металлическому предмету, вы чувствовали себя так, будто уселись на электрический стул. Приходилось все время витать в воздухе! Жизнь становилась невыносимой!
Удивительное продолжалось еще только вторую неделю, а Международный Информационный Центр уже оказался накануне краха. Нам нужны были факты, только факты! А откуда их было взять? Газеты и журналы прекратили свое существование. Еще бы! Ведь каждый читатель всегда имел собственное мнение, какой именно должна быть ЕГО газета. Когда все обрели возможность овеществлять свои выдумки, каждый подписчик получил СВОЮ газету. Ни один экземпляр миллионного тиража ни в чем, даже в названии, не походил на остальные 999999 экземпляров: Какие уж тут факты! Не устояли и почтово-телеграфные работники. Они вольно или невольно измышляли кучи телеграмм и писем. Кое-кто изловчился воображать… радиоволны! Эфир наполнился информационным хаосом. Порвалась связь времен и народов…
В это время пришло известие с Луны. Настоящее известие! Реальное! Оно потрясло всех! Смешанная международная экспедиция селенографов терпела бедствие. Луноход с основными запасами солнечных батарей провалился в расщелину. Конечно, помощь будет послана немедленно. Теперь это так легко сделать. Пожалуй, слишком легко… Но известие с Луны потрясало другим. Экспедиции не хватает энергии, батарей! Значит, они не могут их придумать, домыслить, намечтать. На Луне надо бороться, чтобы победить, добиваться, чтобы достичь, трудиться, чтобы осуществить. Значит, Удивительное коснулось только Земли! Не знаю, кому первому пришла в голову идея покинуть Землю, но вскоре эта мысль овладела всеми. Не понадобилось даже вмешательства нашего Информационного Центра. Обошлись без нас!
Двухместные космолеты, семейные ракетобусы и многоместные космолайнеры всех видов и расцветок, новенькие, только что нафантазированные, готовились к отлету. Десятки индивидуальных планетобусов уже покинули Землю.
И тогда кончилось Удивительное! Кончилось так же внезапно, как началось. А когда оно кончилось, многие стали толковать о том, что ничего особенного и не происходило. Психологи толковали о массовом самогипнозе, физики уверяли, что Земля прошла сквозь, облако субквантовых частиц, которые от любого мысленного толчка меняли конфигурацию молекул, биологи сходились на том, что материальные носители мыслительных процессов еще мало изучены. Особенно наслаждались педагоги. Уж они-то не уставали задавать ученикам сочинения на тему «Без труда не вытащишь и рыбку из пруда» и многое в таком роде. И хотя я терпеть не могу педагогических нравоучений, здесь я был с ними вполне согласен!
Зеленая кнопка
Не доходя двух световых минут до таинственной планеты Мюи, звездолет пошел на посадку. Нейлоновые парашюты благополучно доставили на планету хрустальную капсулу со спящим астронавтом. Еще ничего не подозревая о случившемся, молодой астронавт, как всегда свежевыбритый кибернетическим парикмахером и приятно освеженный одеколоном «Вечерний Сатурн», продолжал смотреть свежий стереофонический сон. А рядом уже стояли нейробы единственные обитатели планеты Мюи и, жужжа, как осенние мухи, оживленно совещались.
Мюи — планета Кошмаров и Молибдена. В ее болотах из расплавленного свинца, в атмосфере из паров уксусной кислоты, в облаках страшного ДДТ, извергаемых исполинскими вулканами, могли существовать только нейробы кибер-нейро-роботы, основатели и продолжатели Рациональной Цивилизации Машин.
Астронавт оказался первым и единственным человеком на этой планете. Поэтому нейробы, засучив пластмассовые рукава и наморщив медные лбы, немедленно приступили к математическому анализу неизвестного механизма, лежащего перед ними. Уже через две микросекунды удалось найти координаты центра тяжести астронавта и установить с точностью до одной сотой интеллектуальной единицы, что данное устройство относится к группе Прямоходящих Механизмов и что в его верхней шарообразной части помещается несложное кибернетическое устройство.