Самозванец
Шрифт:
– Ты в порядке?
– спросил Марк, перестав дергать закрытую дверцу машины.
– Доберешься домой сам?
– Марк хмуро покосился на мою руку, но промолчал.
– Без проблем, - ответил он и исчез.
Сильнее сжав подвеску, я закрыла глаза, погружаясь в аромат яблок, который я все еще чувствовала.
В этой своей жизни к Косте я не была особо привязана, и даже когда я начала вспоминать прошлую жизнь, все мне виделось под углом страха, и это было единственное чувство, сопровождавшее воспоминания.
Теперь
Забавно, да, что Кости не было уже полгода, и я, как никто другой, знала, что ждет таких, как мы после смерти, но, кажется, я только сейчас начала понимать, что же такое есть "смерть", и что смерть Кости значила для меня, что он значил для меня.
Я знала, что вины моей в том не было, по крайней мере, прямой, то есть я не была виновата, что Витольд хотел меня, но сейчас, по прошествии стольких десятков лет, я начинала понимать, что он имел в виду, когда говорил, что у меня еще будет возможность сделать правильный выбор.
"Правильный выбор" - с горечью подумала я.
Правильным выбором было не менять финал истории, взявшей начало так много десятилетий назад, а переписать ее целиком: не совершать тех же ошибок, что и тогда, не идти к победе тем же путем, не вести с собой других, обрекая их на страдания и смерть, внушая им и себе, что "это касается каждого".
Черта с два оно касалось каждого! От рук ордена, испачканных по локоть в крови, пострадали многие и тогда и сейчас, но ему всегда была нужна я, и правильным было противостоять ему самой, самой решить проблему, самой убить Витольда, а не тянуть за собой других.
Да, Витольда убила все-таки я, и никого из тех, кто с поля боя так и не вернулся, я насильно не тащила, и жить они будут снова, но все же вина, тяжелая вина, грызла меня изо дня в день все сильнее, ведь сейчас я жила конкретно в этой жизни, и конкретно в ней мне так не хватало и Кости, и Екатерины Павловны, и остальных. И оттого мне все больше казалось, что поиски брата были стремлением искупить вину, сделать в этой жизни хоть что-то правильно, даже если ему это было совсем не нужно.
Хреново все-таки помнить. Лучше бы я не вспоминала ничего.
Выбросив окурок, я села в машину. В зеркале заднего вида отразилось мое уставшее, заплаканное лицо. Да, это так похоже на меня: махать кулаками после драки.
Я вытерла слезы и потянулась в карман за ключами. Хлопья падающего на лобовое стекло снега быстро таяли и, покрутив ключи в руках, я спрятала их обратно. На душе было так гадко, что совершенно не было желания сосредотачиваться на дороге. Просто хотелось скорее домой.
– Домой, - сказала я, положив руки на руль.
Машина моргнула фарами, и тусклый дом сменился двухэтажным коттеджем. Поставив ее в гараж, я вошла в дом, где меня уже поджидал Север и хищное кошачье семейство.
– Соскучились? Я тоже!
Я потрепала каждого по голове, чувствуя, как все мои тревоги улетучиваются. Правду говорят, что дома и стены лечат.
Игорь отыскался на диване в гостиной. Он задумчиво смотрел на огонь в камине, заправляя назад волосы, в которых с недавних пор появилась седина - побочный эффект от соприкосновения с магией некромантов. Рядом лежала какая-то книга с неизвестными мне рунами на корешке.
– Как все прошло?
– спросил он, недовольно покосившись на грязные следы, которые я оставила. Блин, опять забыла обувь оставить в прихожей.
– Никак, - устало выдохнула я, расстегивая пуховик и присаживаясь на диван напротив него. Игорь хмуро и с подозрением склонил голову набок, уловив путаницу моих чувств.
– Она не смогла его найти. Сказала, что он защищен очень сильной магией, и что...
Вера с визгами свалилась с потолка прямо на диван, где сидела я.
– Я первая!
– закричала она.
Аннушка с неимоверным грохотом материализовалась по другую сторону от меня, показывая Вере язык.
– Ну, привет!
– засмеялась я, целуя девочек по очереди.
– Сколько раз просить, чтобы в доме никакой магии!
– строго сказал Игорь, но они даже и не подумали обращать на его слова хоть бы малейшее внимание.
– Зубы почистили?
– спросила я, взглянув на часы, висящие над камином. Была половина десятого, и им пора было укладываться спать.
– Да, - ответила Вера, а Аня просто кивнула.
– Врунишки! У вас же все губы в шоколаде!
– Мы хотели есть!
– ответила Вера.
– Мы голодаем!
– Аня показала пальцем на свой животик, мол, там пусто.
– Конечно, голодаете, вам ведь только сладости подавай, а здоровое питание вас не интересует, - возмущенно заметил Игорь, на что они также не отреагировали.
– Почитаешь нам?
– пискнула Вера, хитро прижимаясь ко мне вместе с Аней.
– Вас ведь учат читать в школе? А в каком это вы классе?
Я вопросительно посмотрела на Игоря, но он только головой покачал, всем своим видом выражая осуждение. Надо бы в их дневники, что ли заглянуть.
– Учат, - ответила Вера, - но так же интереснее.
– Тогда почитаю, - улыбнулась я, - но сперва почистите зубы.
Девочки издали победные визги и материализовались, судя по шуму, на второй этаж.
– Никакой магии!
– крикнул им вслед Игорь.
– Да ладно тебе! Они же дети!
– Я встала и вернулась в прихожую, чтобы оставить там пуховик и обувь.
– Напомнишь мне об этом, когда они разнесут дом, - пробурчал он, обходя мои грязные следы.
– Обязательно, - пообещала я, поднимаясь на второй этаж.
– Долго не сидите, девочкам завтра в школу, - строго сказал Игорь, открывая дверь библиотеки.