Самозванец

Клекач Тамара

Я всеми силами старалась не расплакаться, но не выдержала. Мне не удалось пережить то, что мы называли "победой", не удалось справиться с воспоминаниями, чувствами, потерями. Я знала, что со временем боль притупиться, придет смирение или что-то вроде того, но не знала я, то есть не думала, что мои переживания сказываются на Игоре, моем самом близком человечке на земле, которому тоже приходилось проходить в той или иной степени то же самое, только еще и не только за себя, ведь эмпатию он отключить не мог, и кто знает, чьи еще страдания кроме

моих он вынужден был пропускать через себя.

– Я не хотела...
– рыдала я.
– Я не должна была... Я... Прости...

– Родная моя.
– Прижав меня к себе, он засыпал меня поцелуями. Я как никогда чувствовала наше единение, его любовь, поддержку, и в ту ночь в моей старой гостинке поселилось еще два призрака - меня и Игоря времен ордена.

Глава 3. Зов

После наших с Игорем откровений и в нас, и в доме наступило своего рода облегчение, готовность, наконец, перевернуть страницу и начать новую главу. Жаль, что мы, конечно, так с этим затянули, но возможно все именно так и должно было произойти, иначе для нас просто не могло быть, мы не могли быть иначе. Так что, как говориться, хорошо то, что хорошо заканчивается.

На девочках тоже сказался обретенный нами внутренний покой, ведь его отсутствие так же их затрагивало, и теперь они стали тоже многим спокойнее и как-то даже увереннее.

Но больше всего меня, конечно, радовал Игорь. Я чувствовала, что с него как будто свалился тяжелый груз, и он стал свободнее. Не обременяя себя больше дурацкими правилами по поводу не использования магии дома, он развлекал Аню и Веру как только мог. Особенно им нравились его огненные фигурки, идею для которых он позаимствовал у Рыжика.

Наблюдая за их веселыми играми, я все больше убеждалась, что поступила правильно, отказавшись от поисков брата. Игорь был прав, когда говорил, что это несправедливо вмешиваться в его жизнь, бередить старые раны, ведь все это было нашим прошлым, двери в которое давно следовало закрыть.

С уничтожением ордена и завершением истории, взявшей начало более четырехсот лет назад, нам больше не нужно было оглядываться и дергаться при малейшем шорохе, а нужно было смотреть только вперед, и думать только о будущем, которое как никогда было теперь целиком и полностью в наших руках.

До зимних каникул у девочек оставалось рукой подать и как по заказу выпал прямо таки волшебный белый и пушистый снег. С трудом оттащив девочек и Севера от высоких сугробов на заднем дворе, я решила заняться подготовкой их костюмов для школьного новогоднего праздника.

– Это утренник, - поправила меня Вера.

– Без разницы, - ответила я, не отрываясь от планшета, где была открыта еще советская книга по кройке и шитью.
– Так, вроде бы понятно, - пробормотала я, изучая выкройки детских костюмов.
– Окей, - отложив планшет, я удовлетворенно потерла руки и посмотрела на недоверчиво переглядывающихся девочек.
– Кем вы хотите быть? Вера, ты, наверное, хочешь быть женщиной-кошкой?

– А вот и нет.

– Ладно, а кем тогда же?

– Я хочу быть Осой, - важно заявила она.

– Окей, - я озадаченно почесала макушку. Блин, кто такая Оса?
– А ты, Аня?

– А я хочу быть Гаморой.

– Эээ...
– Тут я совсем растерялась. Ладно, Оса. Она же и в Африке Оса, верно? А кто такая Гамора?

– Марвел, - самодовольно сказал Игорь, растянувшись на кровати.

– Марвел, - повторила я, запуская гугл.
– А ты откуда знаешь?

– От верблюда. Я среди людей вращаюсь, а ты кроме своих мотоциклов ничего знать не хочешь.

– И среди каких же ты людей вращаешься? Безумных химиков и старперов-параноиков, не знающих, какую еще себе болячку приписать?
– съязвила я.

Игорь обижено надул губы, а я погрузилась в изучение результатов поиска.

– Мда... Лучше б они были мальчиками.

На следующий день, оббегав кучу магазинов и потратив кучу денег, я с небывалым упорством взялась за создание костюмов.

Сняв с девочек мерки, я записала их на бумажку и, вооружившись мелом и ножницами, принялась кромсать материал.

– Стойте ровно, - попросила я, скрепляя кусочки ткани скотчем, который сразу же отставал.

– Мам, может, не надо?
– жалобно пискнула Вера, и Аня согласно закивала.

Игорь, стоявший в дверях комнаты, ехидно посмеивался над моей работой.

– Надо, Федя, надо, - кинув предостерегающий взгляд на Игоря, ответила я и прилепила еще один кусок скотча.

– Батюшки!
– подал голос Федя, услышав свое имя.
– Это чего ж такое страшное?
– Высунув сморщенное личико из-за шторы, он вытаращил глазки на плоды моего труда.

– Сгинь!
– рыкнула я, все больше раздражаясь. Вот же неблагодарные морды! Я тут из кожи вон лезу, а они только и отпускают замечания!
– Вот и все, - наклеив последний кусок скотча, сказала я.
– Осталось только пара деталей. Как вам?

Я вопросительно посмотрела на девочек, и скажу вам, что более кислых лиц я в жизни не видела. Неужели все было так плохо?

Не в силах больше сдерживаться, Игорь расхохотался так, что посуда на первом этаже затарахтела.

– Пошел вон!
– разозлившись, крикнула я, запустив в него ножницами.

Они перелетели через перила лестницы и с грохотом упали на первый этаж, распугав кошек, подбиравшихся к незапертым дверям оранжереи.

Девочки с визгами погнались за испуганным Федей, оставив меня одну среди очевидно испорченных материалов.

– Все еще злишься?
– спросил Игорь, присаживаясь на кровать.

Я не ответила, и даже не сняла повязку с глаз. Голова страшно разрывалась.

– Принести тебе воды, чтобы запить таблетки?

Я снова не ответила. Хотела бы воды, сама бы принесла.