Самозванка (Сокровища)
Шрифт:
– Очень трогательно, правда?
Одри испуганно обернулась. Она не слышала, как подошел Зак, и не знала, что он стоит за ее спиной, наблюдая.
– Я не слышала, как ты подошел. Зак пожал плечами.
– Как тебе музей? Не правда ли, мило? – Он обвел глазами снимки. – Семья Дэнверс при полном параде.
Одри смотрела на стенд. Дипломы и футбольные кубки, награда Триш из школы искусств, студенческий билет Нелсона, награда Джейсона, полученная в соревнованиях по плаванию, и ключ от города, врученный Уитту как почетному гражданину. Немало и фотографий: Уитт на торжественных церемониях, Уитт с одним
– У меня не было значительных достижений, – объяснил Зак, словно прочтя ее мысли. – Уитт не любил пустых снимков.
– Я не ожидала увидеть это. – Она показала на стену.
Зак взглянул на портрет Уитта со второй женой и младшей дочерью и застыл, глядя на Кэт. Одри почувствовала, что присутствует при какой-то интимной сцене, не предназначенной для посторонних глаз.
– Я так и не нашла...
Зак резко повернулся к ней.
– За поворотом, вторая дверь налево.
Одри поспешила исчезнуть. Ей не хотелось быть свидетелем при встрече Зака с прошлым.
В ванной она умылась холодной водой. «Не позволяй им запугать тебя», – твердила она мысленно, глядя на свое бледное отражение в зеркале.
Когда Одри вернулась в кабинет, Зак снова стоял у окна, глядя в ночь.
Напомнив себе, что ей нужен хотя бы один союзник в семье, которая попытается уничтожить ее, Одри взяла бокал, приготовленный для нее Заком, и отпила глоток, обжигая горло и желудок.
– Знаешь, почему я пришла к тебе первому? – спросила она, надеясь сломать невидимый барьер, который он поставил между ними. Зак не ответил, просто продолжал смотреть в ночь.
– Я думала, что ты сможешь понять.
– Я ничего не смыслю в притворстве.
– Ты знаешь, каково быть чужим в семье, – не сдавалась Одри.
Его плечи напряглись, и Зак снова глотнул скотча.
– Напрасно ты решила из-за каких-то фотографий, что у нас с тобой есть что-то общее. Хотя я и был чужим.
– Но ведь ты хотел назад, в семью. Зак еще больше напрягся.
– Ты ошибаешься, сестричка, я никогда не хотел назад. Это была идея старика.
– Так ли это? – спросила Одри и решила, что она ничего не добьется, если немного не нажмет на него. – Что ты ему сделал? За что он лишил тебя наследства?
– Почему именно я что-то сделал ему? Может быть, это он что-то сделал? – Его стальной взгляд пронзил ее насквозь.
– Я просто гадала, – примирительно сказала Одри, но ее пальцы сильнее сжали бокал, чтобы он не видел, как они дрожат. – Что случилось тогда, Зак?
Он повернулся к ней, и она почувствовала, что атмосфера в комнате накалилась. Лицо Зака было жестким, резкие черты освещались красноватым пламенем камина.
– Это абсолютно тебя не касается. Несмотря на холодок в груди, Одри не сдавалась:
– Я пыталась выяснить, что произошло у вас с Уиттом, но не узнала ничего существенного. Я думала, вы поссорились из-за подозрений по поводу твоего участия в похищении Ланден.
– Может быть, частично так и было.
– А что еще?
На секунду Одри показалось, что он вот-вот откроется ей. Но Зак снова отвернулся к окну со словами:
– Это неважно.
– Это очень важно, потому что...
– Хватит, Одри.
Его тон был таким категоричным, что она решила отступить. До следующего удобного момента. Но Одри собиралась узнать секрет Зака, без этого ей не удастся подобрать к нему ключ. Может быть, правду говорят, что он на самом деле сын Энтони Полидори. Одри отпила крошечный глоток огненного зелья и поудобнее устроилась на диване. Оставалось только ждать.
Джейсон Дэнверс гнал свой «Ягуар» по узким мокрым улицам, пытаясь рассуждать логично. Он сказал свою заранее обдуманную речь, потанцевал с недавно избранным мэром – потрясающе популярной дамой, принял поздравления губернатора и президента исторического общества, сделал заявления для прессы и, наконец, затолкал Ким в такси и отправился домой.
Теперь перед его глазами вставало прекрасное лицо Одри, так похожей на Кэт. Неужели это все-таки Ланден? Самый страшный кошмар Джейсона материализовался: появилась женщина, похожая на Кэт, и все поверили, что это пропавшая Ланден. Он постоянно боялся, что самозванка заявит свои права на наследство Дэнверса и начнет тяжбу, в результате которой все состояние семьи окажется под судебной опекой на долгие годы.
Джейсон ожидал, что его отец проявит мягкотелость и признает своей пропавшей дочерью любую авантюристку с черными волосами и голубыми глазами, которая бросится ему на шею с криком «Папочка!». Но Уитт был сделан из более твердого материала.
Вскоре после пропажи Ланден, когда полиция, ФБР и частный детектив Фелпс, нанятый Уиттом, потеряли надежду найти следы девочки, Уитт решил сам найти дочь. Он купил время на телевидении и предложил награду в миллион долларов тому, кто найдет его ребенка.
Обращение по телевизору вызвало невиданный отклик. За ним последовал поток из тысяч писем и телефонных звонков не только со всех концов США, но даже из Японии, Германии и Индии. Все претендентки, естественно, оказались самозванками. Это определяла целая команда специалистов, набранная Уиттом. Затея эта обошлась в миллион долларов и не принесла никаких плодов.
Даже Кэт сдалась, но вместе с надеждой найти дочь она потеряла интерес к жизни. Она умерла в 1980 году, на одиннадцать лет раньше мужа. Молодая, красивая, измученная чувством вины, отвергнутая Уиттом. Забытая всеми. Кроме Джейсона. Его тянуло к ней как магнитом. И он тяжело переживал ее самоубийство, сознавая свою вину.
Наконец «Ягуар» проскочил последний поворот.
Джейсон должен был заметить состояние Кэт, предупредить кого-нибудь, что она в глубокой депрессии, но он этого не сделал. Он знал, что Кэт не смирилась с потерей Ланден и пьет, чтобы заглушить боль. Он видел ее в слезах, слышал ее истерики. Она снова и снова повторяла ему, как любила свою девочку и что у нее никогда не будет другой. Она даже просила его стать отцом ее ребенка. Она потеряла связь с реальностью.
Уитт больше не доверял ей, после того как застал с Заком. Для него это оказалось страшным повторением прошлого, оскорбило его мужское достоинство. Сначала ему изменила Юнис, затем Кэт. Да еще с собственным сыном.