Самые близкие
Шрифт:
Медленно поднимаю голову. Видимость плохая: на улице пасмурно, да и расстояние не особо позволяет рассмотреть очертания в окне. Но там кто-то стоит — это точно.
На секунды лишаюсь возможности дышать. Грудь каменеет. Меня словно режут по старым швам. Не сразу делаю глубокий вдох, а затем разворачиваюсь и быстрым шагом ухожу прочь. Чтобы не позволить себе еще большую глупость, ибо единственное, чего я желаю в это мгновение — накинуться на Эрика и все-таки что-нибудь ему сломать.
Да, я обидел Яну, поступил нехорошо, но со стороны брата
29 глава
Жизнь словно включается на перемотку. Нет бы извлечь уроки из сделанных ошибок, но я с разбега наступаю на те же грабли.
Напрягаюсь всем телом, а затем расслабляюсь. Повторяю незамысловатые действия несколько раз, но тщетно. Легче не становится. Не получается сбросить негатив, желание вернуться на парковку и еще раз вмазать Эрику не проходит. Но если вернусь, то одним ударом явно не ограничусь. Сначала я разобью лицо брату Яны, а потом, до кучи, и ее бывшему.
— Бро, у тебя сейчас такой вид, будто ты собираешься уничтожить человечество, — замечает Матвей, когда я сажусь в машину. — Всё в порядке? — Он с беспокойством заглядывает мне в лицо.
Ничего не в порядке. И какое-то время ждать этого явно не стоит.
— Как Алина? — продолжает допрос Матвей.
— С ней все нормально. Поехали, — прошу я, все еще думая об Эрике и о том, как сильно хочу его избить.
Обещал себе завязать с сигаретами, но рука сама лезет в карман за пачкой. Я затягиваюсь едким дымом. Потом еще. И еще. Пока не возвращается способность хоть немного анализировать.
— Бро, давай отложим дела, — предлагает Матвей. — Поехали где-нибудь посидим?
На улице начинается дождь. Я смотрю в лобовое стекло и отрицательно качаю головой. После второй сигареты чуть-чуть отпускает.
— Работой займемся. Мне надо отвлечься, иначе глупостей натворю. А этого делать нельзя. Тем более сейчас.
Достаточно того, что уже сделал.
— С Яной поругались? — не унимается друг.
— Эрик, ее старший брат, спровоцировал меня. Я ударил его. На глазах Яны, — неохотно признаюсь.
— Пиздец… — выдает Матвей растерянно. — Кровь не водица? Взыграло за родную сестру?
Ненадолго повисает пауза, а потом он интересуется:
— А будь Яна твоей младшей сестрой... ну, по-настоящему... как бы ты тогда поступил?
Громко хмыкаю, чувствуя, что опять завожусь. Бросаю быстрый взгляд на Матвея, который с любопытством пялится на меня. Лучше бы за дорогой следил.
— Да наверное, то же самое сделал бы. Если не хуже. Только не у нее на глазах.
— Со временем все успокоятся, бро. Потерпи немного, — выносит вердикт друг.
Я бы и рад справиться с эмоциями, но иногда возникают проблемы с терпением. Будто стою на непрочном фундаменте и в любое мгновение могу уйти под землю. Со всеми своими принципами и установками. Если подобное допустить, то как потом себя уважать?
Прикрываю веки, концентрируясь на шорохе дворников, которые счищают влагу со
— Нехило так зарядил... Дорогу почти не видно, — доносится голос Матвея.
Вдруг пронзает мыслью, что Яне больнее, чем мне, и она сейчас плачет в палате. На автомате тянусь к телефону, но тут же одергиваю себя. Что ей сказать? Видела, как я ударил твоего старшего брата? Бред. Эрик за дело получил, я ни в чем не раскаиваюсь.
— Разворачивайся, — говорю Матвею, словно придя в себя.
— Что? — Он недоуменно смотрит на меня.
— В больницу меня отвези. К Яне.
Перед глазами стоит ее заплаканное лицо, дрожащие плечи… Знобит от этих картинок. Меня не было рядом, когда Яна узнала, что беременна, не было в момент родов и после них, а еще — буквально вчера я обещал ей всегда быть вместе. И что в итоге делаю? Опять предаю?
Я с ней должен находиться, а не решать какие-то вопросы, которые не имеют в это мгновение никакого значения.
— Андрюх, давай ты...
— Отвези в больницу! — повторяю тверже и бью кулаком по приборной панели.
— Ладно, не буянь. Понял, — бормочет Матвей. — Но если ты решил вернуться, чтобы накостылять Эрику…
— Да плевать я на него хотел! — выхожу из себя. — Пальцем его, блядь, не трону. Мне к Яне надо. Быстрее давай.
— Все-все, — кивает Матвей и разворачивает машину. — Едем.
Через пятнадцать минут стою на том же месте, где меня подобрал Матвей. Бегом поднимаюсь по лестнице в отделение, где лежит Яна. Медсестра что-то кричит вслед. Кажется, что я забыл надеть бахилы и несу с улицы грязь. Все равно! Не до этого сейчас.
Толкаю дверь и застываю на пороге. Все, как и представлял. Стоит у окна и, обняв себя за плечи, плачет. Я пересекаю палату в три шага и заключаю Яну в объятия.
— Прости… — шепчу ей в волосы. — Обещал, что не оставлю, а сам уехал. Эмоциями захлестнуло, не смог справиться. Ты не бери в голову, это наши с Эриком терки, мы разберемся. Слышишь?
Обхватив лицо Яны ладонями, я заглядываю ей в глаза. Но там и намека нет на боль. Ничего не понимаю…
— Врач только что заходил... — запинаясь, говорит она. — Сказал, что у Алины есть улучшения. Наша девочка хорошо набирает вес, показатели в норме. Если в течение недели так и останется, то ее переведут из реанимации в блок интенсивной терапии. А это значит, что Бусинка выкарабкалась и вскоре ей смогут сделать операцию… — Яна начинает плакать сильнее.
Только сейчас доходит, что это она от счастья и облегчения.
Глажу ее по спине и успокаиваю. Все мои негативные эмоции снимает как рукой. А вместе с ними отступают и страхи. Сердце наполняется надеждой и радостью, по коже летит приятный озноб. Мы стоим так какое-то время, пока всхлипы Яны не стихают.
— Постой... — Она отстраняется от меня. — Ты… подумал, что я рыдаю из-за вас с Эриком? — Яна выразительно хмурится.
— Да, — отвечаю правду, и мне тут же прилетает удар кулаком в плечо.