Самые таинственные и невероятные истории (сборник)
Шрифт:
Никто не добавил к этому ни слова. Путники взобрались на склоны гор и начали на разной высоте поиски. Держась вправо от линии спуска, они обыскивали малейшие трещины, спускались, рискуя жизнью, до дна пропастей, местами заваленных обломками массива, и выбирались оттуда с окровавленными руками и ногами, в изодранной одежде. В течение долгих часов вся эта часть Кордильер, за исключением нескольких совершенно недоступных плоскогорий, была обследована самым тщательным образом, причем ни одному из этих самоотверженных людей и в голову не пришло подумать об отдыхе. Но, увы, все поиски оказались тщетными. Видимо, бедный мальчик нашел в горах не только
Около часа дня Гленарван и его спутники, разбитые усталостью, удрученные, сошлись на дне долины. Гленарван глубоко страдал. Он почти не говорил, и с губ его слетали все одни и те же слова, прерываемые вздохами:
— Не уйду отсюда! Не уйду!..
Всем понятно было это упорство, ставшее навязчивой идеей, и каждый отнесся к нему с уважением.
— Подождем, — сказал Паганель майору и Тому Остину, — отдохнем немного и восстановим свои силы. Это нужно нам независимо от того, возобновим ли мы поиски или будем продолжать путь.
— Да, — ответил Мак-Наббс, — останемся здесь, раз этого хочет Эдуард. Он надеется… но на что?
— Бедный Роберт! — промолвил Паганель, вытирая слезы.
В долине кругом росло множество деревьев. Майор выбрал место под группой высоких рожковых деревьев и распорядился разбить здесь временный лагерь. Несколько одеял, оружие, немного сушеного мяса и риса — вот все, что уцелело у наших путешественников. Речка, протекавшая поблизости, снабдила их водой, еще мутной после обвала. Мюльреди развел на траве костер и вскоре предложил Гленарвану подкрепить свои силы горячим напитком. Но тот отказался и продолжал лежать в оцепенении на своем раскинутом пончо.
Так прошел день. Настала ночь, такая же тихая и безмятежная, как и начало предыдущей. Все улеглись, но глаз сомкнуть так и не могли, а Гленарван снова отправился на поиски по склонам Кордильер. Он прислушивался, надеясь расслышать призыв мальчика. Он поднялся высоко, далеко в горы, и то слушал, приложив ухо к земле и стараясь обуздать биение своего сердца, то с отчаянием звал Роберта.
В течение всей ночи бедный Гленарван блуждал в горах. То Паганель, то майор шли за ним следом, готовые поддержать его на тех скользких гребнях, у края тех пропастей, к которым увлекала его бесполезная отвага. Но и эти последние усилия оказались бесплодными. Напрасно выкрикивал он без конца: «Роберт! Роберт!» — ответом ему было лишь эхо.
Настало утро. Друзьям Гленарвана пришлось идти за ним на отдаленное плоскогорье и силой увести его в лагерь. Он был в невыразимом отчаянии. Кто бы посмел заговорить с ним о продолжении пути, кто бы посмел предложить ему покинуть эту роковую долину? Между тем не хватало съестных припасов. Где-то поблизости можно было встретить тех аргентинских проводников, о которых говорил им катапац, и найти лошадей, необходимых для перехода через пампасы. Вернуться назад было гораздо труднее, чем двигаться вперед. Кроме того, ведь было условлено встретиться с «Дунканом» на побережье Атлантического океана. Эти веские соображения не допускали дальнейшего промедления: интересы всего отряда требовали неотложного продолжения пути.
Мак-Наббс попытался отвлечь Гленарвана от его горестных мыслей. Долго уговаривал он своего друга, но тот, казалось, ничего не слышал и только качал отрицательно головой. Наконец он пробормотал:
— Выступать?
— Да, выступать.
— Подождем еще час.
— Хорошо, подождем, — согласился
Час прошел, и Гленарван стал умолять, чтобы дали ему еще час. Казалось, что это приговоренный к смерти молит о продлении своей жизни. Так тянулось часов до двенадцати. Тут Мак-Наббс, посоветовавшись со всеми своими спутниками, решительно заявил, что надо отправляться, ибо от этого зависит жизнь всех участников экспедиции.
— Да, да, — отозвался Гленарван, — надо, надо отправляться.
Но проговорил он это, уже не глядя на Мак-Наббса. Взор его был привлечен какой-то черной точкой высоко в небе. Вдруг его рука поднялась и замерла.
— Вон там, там! — крикнул Гленарван. — Смотрите! Смотрите!
Все присутствующие устремили глаза на ту часть неба, куда он так настойчиво указывал. Черная точка уже успела заметно увеличиться — то была птица, парившая на неизмеримой высоте.
— Это кондор, — сказал Паганель.
— Да, кондор, — отозвался Гленарван. — Как знать! Он несется сюда, снижается… Подождем…
На что надеялся Гленарван? Уж не начал ли помрачаться его рассудок? Что значили слова: «Как знать»?
Паганель не ошибся: то был действительно кондор, делавшийся все более и более ясно видимым. Этот великолепный хищник, перед которым некогда так благоговели инки, был царем южных Кордильер. В этом краю он достигает необычайно крупных размеров. Сила его изумительна: ему нередко случается сталкивать в пропасть быков. Он набрасывается на бродящих по равнинам овец, козлят, телят и, вцепившись в свою жертву когтями, поднимается с ней на большую высоту [35] . Нередко кондор парит на высоте двадцати тысяч футов. Отсюда этот недоступный ничьим взорам царь воздушных пространств устремляет свои глаза на землю и различает там мельчайшие предметы с зоркостью, изумляющей естествоиспытателей.
35
Строение лап кондора таково, что он не может поднять что-либо, да еще на более или менее значительную высоту. Жюль Верн был введен в заблуждение многочисленными сказками о кондорах, рассказываемыми в его время, но полностью опровергнутыми позднейшими научными наблюдениями.
Что же мог увидеть кондор? Быть может, труп Роберта?
— Как знать!.. — повторял Гленарван, не спуская глаз с громадной птицы.
А она приближалась, то паря в воздухе, то падая вниз, словно неодушевленное тело, брошенное в пространство. Но вот меньше чем в семистах футах от земли хищник начал описывать большие круги. Теперь кондора можно было ясно рассмотреть: ширина его могучих распростертых крыльев превышала пятнадцать футов, и они держали его в воздухе, почти не двигаясь, ибо большим птицам свойственно летать с величественным спокойствием, в то время как насекомым, чтобы удержаться в воздухе, нужна тысяча взмахов крыльев в секунду.
Майор и Вильсон схватили свои карабины. Гленарван жестом остановил их. Кондор описывал круги над одним из недоступных для человека плато Кордильер, находившимся приблизительно в четверти мили от наших путников. Огромная птица носилась с головокружительной быстротой, то выпуская, то пряча свои страшные когти и потряхивая хрящеватым гребнем.
— Это там! Там!.. — крикнул Гленарван. Вдруг в голове его мелькнула мысль.
— Если Роберт еще жив… — воскликнул он в ужасе. — Эта птица… Стреляйте, друзья мои, стреляйте!