Самые знаменитые путешественники России
Шрифт:
Превосходно владея пером, он оставил несколько прекрасных литературно-ученых трудов, хорошо знакомых нашим морякам и, между прочим, одну, мало кому известную, беспощадно верную картину современной ему морской администрации. Ко всему этому надо добавить, что Головнин был закаленный, суровый и, если позволительно так выразиться, «лихой моряк». (26 января 1889 г.)
Он родился 8 апреля 1776 года (ст. ст.) в Рязанской губернии в небогатой дворянской семье. Предки его верно служили Отечеству, участвуя в многочисленных войнах 14–18-го столетия. Поэтому еще в раннем
Несмотря на суровую жизнь в корпусе, Головнин успешно овладевал науками и много читал, особенно о дальних походах знаменитых мореплавателей.
Уже в четырнадцатилетнем возрасте Головнин был произведен в гардемарины и на корабле «Не тронь меня» принял свое первое боевое крещение в морских сражениях русско-шведской войны 1788–1790 годов. За мужество, проявленное в трех сражениях, Головнин был награжден золотой медалью «За отвагу».
Через три года он окончил корпус и был произведен в мичманы. В числе двенадцати способных офицеров флота лейтенант Головнин был отправлен в Англию для знакомства с постановкой морского дела в Европе. На судах британского флота он побывал в Вест-Индии, участвовал в блокаде Тулона и Кадикса. Однако Головнин не только ходил в дальние походы, но и занимался военно-морской наукой, составляя «Сравнительные замечания о состоянии английского и русского флотов» и «Свод военных морских сигналов для ночного и дневного времени». Последним трудом Головнина в русском флоте пользовались на протяжении двадцати пяти лет.
В 1806 году Головнин вернулся в Россию и получил назначение на пост командира шлюпа «Диана», предназначавшегося для кругосветного плавания.
Это судно было построено русскими мастерами, и, как впоследствии отмечал сам Головнин «в построении «Дианы» рука иностранца не участвовала». Она могла считаться одним из самых новейших судов этого времени: водоизмещение 300 тонн, на ее вооружении 22 орудия. Команда «Дианы» состояла из семи офицеров, трех гардемаринов, одного штурманского ученика и пятидесяти пяти матросов.
В задачу Головнина входило провести гидрографические исследования в Северной части Тихого океана и доставить груз к берегам Русской Америки.
25 июля 1807 года «Диана» вышла из Кронштадта. Сразу же после выхода в открытое море шлюп попал в шторм. Однако экипаж стойко вынес первые трудности похода, ни такелаж, ни паруса судна не пострадали.
7 августа «Диана» вошла на рейд Копенгагена, где моряки стали, свидетелями осады и последующей бомбардировки британским флотом датской столицы, из-за отказа датчан выдать Англии свой военный флот.
Несмотря на всю сложность обстановки в мире, Головнин решил продолжать плавание, и 6 сентября «Диана» вошла в Портсмут, в котором предстояло закупить продовольствие, напитки и свинец. Несмотря на то что между русским и британским правительствами существовала договоренность о снабжении «Дианы» всем необходимым, английские чиновники стали требовать, чтобы им заплатили такие же пошлины, какие берутся с других купеческих судов. Головнин отверг эти претензии и настоял на выполнении прежних договоренностей. Отверг он и попытку англичан проверить находящиеся в трюме бочки с целью их промера.
Простояв две недели в Портсмуте, шлюп 1 ноября взял курс к восточному берегу Южной Америки. Головнин лично занимался распределением продовольствия с учетом климатических условий областей, через которые проходила «Диана». На шлюпе в ходе всего плавания почти не было больных.
9 января 1808 года «Диана» вошла в гавань Св. Екатерины у берегов Бразилии, где простояла около десяти дней. Здесь были пополнены запасы провизии и пресной воды. Сам Головнин сделал подробное описание гавани и укреплений крепости-порта, находившихся в запущенном состоянии.
Обогнув мыс Горн, 12 февраля шлюп вошел в воды Тихого океана и сразу попал в полосу штормов, продолжавшихся в течение двух недель. «Диана» шла сквозь лавину волн и ветра, проливной дождь перемежался градом и снегом. Невозможно было просушить вымокшую одежду матросов.
В ожидании благоприятного ветра Головнин решил держаться вблизи мыса Горн. Однако шлюп упорно не двигался вперед, стихия измотала команду и у многих матросов появились признаки цинги. Головнин решил изменить курс и пройти к мысу Доброй Надежды.
21 апреля «Диана» вошла в бухту Симонстад в Капской колонии, находившейся под властью англичан.
В разгар формально объявленной войны между Англией и Россией командующий британской эскадрой задержал русский шлюп, ссылаясь на то, что не имеет права выпускать русский корабль до получения указаний от своего правительства.
Вначале Головнин надеялся, что вопрос о «Диане» благополучно разрешится, тем более что судно имело соответствующее разрешение британского правительства на проведение научных исследований. Он занимался исследованием природы и жизни населения Капской колонии и настойчиво добивался от командующего британской эскадры освобождения своего судна.
Между тем запасы продовольствия на шлюпе кончались, а на просьбу Головнина о снабжении всем необходимым командующий британской эскадры предложил, чтобы русские моряки в обмен на питание отремонтировали бы английские корабли. Головнин с негодованием отверг эту сделку, но не мог не видеть безвыходности того положения, в какое попала «Диана».
Шлюп стоял около адмиральского корабля, окруженный множеством британских судов, паруса на нем были связаны.
Однако 19 мая 1809 года в сумерках при сильном северо-западном ветре русским морякам удалось поставить штормовые паруса и выйти в открытое море. Командующий британской эскадрой отдал приказ задержать «Диану», но уже было поздно — шлюп ушел… Арест на мысе Доброй Надежды продолжался год и двадцать пять дней.
«Диана» взяла курс на Камчатку, торопясь прийти туда до наступления зимы. Моряки получали лишь две трети рациона своих порций, но продолжали идти вперед, борясь со штормами и встречными ветрами.
25 июля шлюп подошел к острову Танна, одному из островов в Новогебридском архипелаге. На следующее утро «Диана» вошла в порт Резольюшен. На берегу собрались местные жители. Моряки жестами стали приглашать их на корабль, однако те не рисковали приближаться к белым людям, помня о французских колонизаторах.