Самый далекий берег
Шрифт:
глава I
глава II
глава III
глава IV
глава V
глава VI
глава VII
глава VIII
глава IX
глава X
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
глава I
глава II
глава III
глава IV
глава V
глава VI
глава VII
глава VIII
глава IX
глава X
глава XI
глава XII
глава XIII
глава XIV
глава XV
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
глава I
глава II
глава III
глава IV
глава V
глава VI
глава VII
глава VIII
глава IX
глава X
ЧАСТЬ
глава I
глава II
глава III
глава IV
* * *
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
САМЫЙ ДАЛЕКИЙ БЕРЕГ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
НЕТ ХУЖЕ —
В ОБОРОНЕ СТОЯТЬ.
ИЗ СОЛДАТСКИХ РАЗГОВОРОВ
глава I
Старшина глушил рыбу толом. Рыбы было много, и глушил ее по-всякому: с лодки и с берега. С лодки удавалось собрать рыбы больше, но день выдался теплый, может быть, последний теплый день, и старшина решил, что солдатам будет полезно искупаться.
— Приготовиться! — скомандовал он.
Солдаты раздевались с достоинством, не спеша. Белые солдатские тела становились все более красивыми по мере того, как сбрасывались с них воинские одежды. Телефонисты из соседнего блиндажа вышли на берег и, стоя у сосны, смотрели, как старшина глушит рыбу.
— Огонь! — крикнул Катаров. У него был мощный баритон, и он очень любил командовать.
Севастьянов зажег шнур, пробежал к обрыву, изо всех сил метнул палку — к ней привязаны шашки с толом. Севастьянов уже не молод, но крепкий, поджарый — и живот втянут. Выбросив вперед руку, он стоял на краю обрыва и следил за полетом палки.
За Севастьяновым с лаем бежал ротный пес Фриц. Проскочил меж ног Севастьянова, прыгнул с обрыва на камни, с камней — в воду. Солдаты радостно закричали, замахали руками, подбадривая пса.
Старшина опомнился первым. Схватил автомат, стал давать короткие очереди поверх Фрица в надежде, что пес испугается и повернет обратно. Ветер гнал по воде рябую волну. Рыжая голова то скрывалась, то снова мелькала среди волн. Старшина перенес прицел. Фриц исчез под водой, нет, снова вынырнул, заколотил лапами по воде. Доплыл до палки, ухватил ее зубами, поплыл обратно. В автомате кончились патроны, старшина с бранью швырнул оружие.
— Сейчас, сейчас... — нетерпеливо говорил Севастьянов.
Фриц упрямо плыл к берегу. Солдаты стояли вдоль обрыва будто завороженные. Пес подплыл ближе, стало видно, как сизый дымок от горящего шнура вьется у морды. И тогда старшина дал команду к отступлению:
— Полундра!
Солдаты пустились наутек. Старшина убедился, что прыти у них хватает, и побежал следом за Севастьяновым к толстой корявой сосне. Они быстро карабкались по ветвям, пока не почувствовали себя в безопасности. Старшина перевел дух, осмотрел поле сражения. Фигуры солдат матово белели среди ветвей. Берег был пуст.
Над обрывом показался дымок, потом рыжая морда. Мокрый Фриц выбрался наверх, положил палку, победно и зловеще пролаял — в ту же секунду сверкнул огонь, взрыв оглушительно прокатился по поляне. Белое облако плотно окутало Фрица.
Старшина зажмурился. Вязкая струя ударила в уши, было слышно, как взрыв раскатывается и уходит в глубь леса. А когда старшина раскрыл глаза, ни облака, ни Фрица уже не было.
Катаров поднял голову:
— Шашки остались?
Севастьянов не слышал и продолжал смотреть на берег.
Частый стук копыт раздался в лесу. Старшина вздрогнул и обернулся. Лошадиные крупы мелькали среди деревьев, и только теперь старшина почувствовал страх: глушить рыбу на переднем крае было строго запрещено.
Старшина уже стоял на земле, а недоброе лицо Шмелева стремительно надвигалось на него.
Султан враз встал, часто перебирая ногами. Катаров отчаянно вскинул голову.
— Товарищ капитан, вторая рота занимается физической подготовкой. Тема — лазание по деревьям. Докладывает старшина Кашаров.
— Кто вел стрельбу? По какой цели? Быстро! — стоя на стременах, Шмелев в упор глядел на старшину.
Джабаров остановился чуть позади капитана и тоже поедал старшину глазами.
Старшина Кашаров не принадлежал к числу тех людей, для которых правда дороже всего на свете. Жизненный опыт и долгая служба в армии научили его, что правдой лучше всего пользоваться в умеренных дозах и главным образом в тех случаях, когда скрывать ее дальше становится невыгодно.
— Разрешите доложить. Стрельба велась по обнаруженной плавающей мине, — по лицу Шмелева старшина понял, что говорит не то, однако уже не мог остановиться, закончил бодро: — Мина взорвана метким выстрелом, израсходовано сорок три патрона. Потерь нет.
Шмелев молча спрыгнул с лошади.
Солдаты слезали с деревьев, поспешно одевались, стыдливо прячась за стволами сосен. В воздухе сильно пахло толом.
Шмелев остановился у обрыва, пронзительно свистнул.
— Фриц! — позвал он.
— Разве он не в роте? — невинно удивился старшина. — Я же его в роте оставлял.
— Вот что, старшина. — Шмелев резко повернулся. — Еще раз увижу или узнаю — будет худо.
— Есть будет худо, — старшина красиво приложил руку к фуражке, пристукнул каблуками.