Самый эльфийский поцелуй
Шрифт:
«Где это видано, чтобы эльфы носили корсеты? Им по статусу положены полупрозрачные невесомые наряды, а не это пыточное творение. И белье!»
С отсутствием последнего я всё никак не могла смириться.
— Итак, алари, где вы были вчера утром? — спросил декан, откинувшись на спинку высокого кресла и сверля меня злым взглядом.
А я изучала кабинет.
В общем, ничего особенного. Тяжелый письменный стол, в углу которого пачкой скопились какие-то документы, два стула и одно большое
За спиной декана — огромный шкаф до потолка, уставленный книгами, фолиантами и какими-то странными штуками. Кажется, вон там торчит рукоять меча, с другой стороны — нечто похожее на статуэтку индийского многорукого божества.
А на самой верхней полке нашлось место человеческому черному черепу. Я даже боялась думать о том, настоящий он или бутафорский. В любом случае черные клыки у него были намного больше человеческих.
«Интересно, а вампиры тут водятся?»
Слева окно, справа — камин, в котором ярко горел огонь, с треском пожирая поленья. Отблеск пламени, благодаря задернутым шторам, создавал на лице мужчины причудливые тени.
— Итак? — нетерпеливо произнёс Эшфорт.
«Вчера утром я была на работе, бегала по кабинетам, пытаясь одновременно сделать свою работу и проверить, как идет подготовка к корпоративу. Кроме того, в перерывах умудрялась предаваться мечтам о своем шефе и нашей волшебной ночи. Наивная дура».
Только я сомневалась, что синеглазый декан оценит мою откровенность и не отправит после на костёр. Или еще куда.
Проблема в том, что я понятия не имела, что делала прошлым утром Катриэль, и не знала, что ответить, чтобы не попасть в новые неприятности.
«Может, она спала! Или вела какие-то уроки. Или прогуливалась по оранжерее. Здесь же должна быть оранжерея?
Придется выкручиваться».
— A вы c какой целью интересуетесь? — насмешливо переспросила я, всем своим видом стараясь показать, что совершенно его не боюсь и абсолютно не волнуюсь.
Давно поняла, что спокойствие и равнодушие бесят больше всего.
— Отвечайте на вопрос, алари.
— Вы и так знаете, где я была, так зачем спрашиваете? Чего хотите добиться? Или просто тянете время?
— И зачем мне это делать?
— Не знаю. Может быть, вы наивно полагаете, что своим грозным видом запугаете меня до такой степени, что я облегчу вашу жизнь и сознаюсь во всех преступлениях. A вы с геройским видом будете принимать поздравления в задержке особо опасной… алари Орэйо.
Мужчина что-то едва слышно прошипел и достал из кармана небольшой флакончик, который поставил на стол между нами.
— Узнаете?
Обычный пузырек из темного стекла с круглой пробкой. Без надписей, черепа с костями и ядовито-зеленого
— Я могу посмотреть? — спросила я.
— Конечно.
— Спасибо.
И снова нарвалась на странный взгляд.
«С вежливостью явно пора завязывать. Видимо, я превысила лимит Катриэль на несколько лет вперед».
Я потянулась, беря флакон, и неожиданно вздрогнула, словно меня поразило молнией.
В голову пришли ассоциации из собственного прошлого.
Именно так обычно себя вела Фиби из сериала «Зачарованные», который я смотрела в ранней юности. Обладая даром пpорицания, ведьма могла схватить предмет, вздрогнуть и увидеть будущее.
Меня сейчас тоже тряхнуло, но будущее я не увидела. Зато смогла приоткрыть дверцу в чужие воспоминания.
В аудитории было темно. И холодно. Очень холодно.
Катриэль ненавидела зиму всем сердцем. Рожденная в самом сердце Вечного Леса, обласканная теплым солнышком и нежным ветерком, элва (именно элвы, а не эльфы называлась в этом мире раса) искренне не понимала, как можно любить холод. Да и не хотела понимать.
Неблагодарные мелкие народцы, жалкие люди, разве они могли понять и оценить величие тепла и солнца, поклоняясь злобной стуже?
Первое время Катриэль старательно притворялась, что ей нравится зима. Лишь для того, чтобы не выделяться из общей толпы.
Hо надолго девушки не хватило.
Как можно любить снег и холод? Он же колючий, неприятный и противный! От мороза краснели щеки, и никакие белила не помогали вернуть им аристократическую бледность. А еще из носа текло, как у обычной девы из подворотни. Через полчаса пребывания на морозе першило горло, мерзли ноги и отваливались пальцы.
Катриэль ненавидела не только зиму, но и все, что было с ней связано.
Эти варварские игры с катанием на непонятных уродливых санях с огромных горок, глупые бои снежными снарядами или танцы у костра. А шумные праздники по случаю смены года! Когда народ веселился и плясал так, что забывал о манерах и положении. Когда грань между народами будто стиралась.
Недопустимое поведение!
Катриэль поежилась, кутаясь в невесомую шаль, и нахмурилась.