Самый лучший комсомолец. Том 1
Шрифт:
Рыжий покраснел, но слабины не дал:
– Добывал агентурные сведения!
– Молодец какой! – улыбкой вогнала его в краску еще сильнее Вилка. – Узнать его сможешь?
– Смогу! – горячо закивал Вовка. – Он здоровый такой, мрачный.
– Хорошие приметы, – иронично похвалила его Виталина.
– Я вообще наблюдательный! – похвалился рыжий.
Так и добрались до Белорусского вокзала.
– Вон там он обычно стоит! – указал пальцем на арку дома Вовка.
Остановились рядом, выбрались, заглянули.
–
– Просто образец подозрительности! – оценил я. – Благодарю за прекрасную работу, агент Рыжий!
– Служу Советскому Союзу! – шепотом козырнул Рыжий и посмурнел.
– Да, в машину, – мягко кивнул я ему.
– Ладно, – буркнул он и пошел к транспорту.
– Видел? – спросила Вилка.
– Реакцию базового пионера на тебя?
– Да.
– По сути тоже самое! – хохотнул я. – Стой тут, а я пойду куплю фоточку. Можно?
– Иди, – разрешила она и погладила на прощание по щеке.
Вдохновляет!
– Здравствуйте, дяденька! – обратился я к советскому торговцу порнухой.
Бывает же!
Щурящийся на солнышко дяденька не обратил на меня внимания.
Тьфу ты!
Помахал руками, он перевел взгляд на меня, и я не без смущения проделал совершенно однозначные движения рукой.
Ухмыльнувшись, дяденька кивнул и пугающе распахнул плащ.
Фух – одет в брюки и свитер, а на плаще в прозрачных карманах развешаны открытки.
– «Пять?»
Он кивнул.
Достал полтора десятка разных «моделей», отсчитал офигевшему мужику деньги и показал:
«Люблю я это дело!».
Продавец порнухи несовершеннолетним беззвучно гоготнул и показал мне большой палец.
– На удивление приятный мужик, – доложил я обхохатывающейся у выхода из арки Вилке.
Утерев слезинку, она показала мне большой палец и снова сложилась пополам, закрыв рукой сдавленно хохочущий рот.
– Я очень рад, что тебе весело, – улыбнулся я ей.
– Угу, я знаю, – шмыгнула носом она.
– Однако ситуация на самом деле страшная: подозрительный глухонемой человек торгует порнографией у всех на глазах в любых объемах. Причем качество – потрогай, – выдал Вилке открытку. – Фабричное!
– Большая фотолаборатория или сразу типография, – задумчиво кивнула она. – Пойдем допрашивать инвалида?
– Пойдем допрашивать инвалида, – согласно кивнул я. – А что поделать? Нам он не интересен, нам нужны те, кто выше. Ты его немножко попугай, а я предложу пять тыщ – пусть в Сочи едет, например.
– Это много! – «открыла» она мне глаза.
– Если сможешь сторговаться на меньшее без членовредительства – разницу отдам тебе, на оперативные расходы.
– А давай! – не стала стесняться Вилка, и, на ходу вынимая красную корочку, пошла к глухонемому.
–
Отдал ему открытки – ребенку же интересно! – и двинулся за Вилкой, активно жестикулирующей на порнографа:
«…яйца отрежу».
Мощно!
Бледный мужик прожестикулировал:
«Я инвалид! В прокуратуру пойду!»
«Сто рублей!» – пожадничала Вилка.
«Триста!» – от души запросил глухонемой.
Сошлись на ста восьмидесяти, и «ни рублем больше!».
«Товар приходит из Одессы – больше ничего не знаю» – получив оплату, щедро наделил нас информацией глухонемой.
Виталина страшно на него посмотрела, и он разразился длинной «речью» с обилием имен, кличек и должностей – никого старше лейтенанта.
– Пошли, – развернулся я и пошел к выходу из арки, краем глаза глядя как глухонемой смывается через противоположную арку.
– Нужно вызывать БХСС, – предложила девушка разумный путь.
– Усиливаться надо, но по-другому! – одобрил я, выбрав слабоумие и отвагу, и пошел к телефону.
Набрав номер, назвал секретарю Щелокова четыре выданных мне министром цифры, и меня соединили.
– Николай Анисимович, здравствуйте, это Сергей Ткачев беспокоит! – бодро оттарабанил я в трубку. – Я тут целую мафию нашел, Всесоюзного масштаба.
– Что-о-о? – протянул он.
– Организованная преступная группировка по полной программе, – «объяснил» я. – Имеет производство, логистику и сбыт. На всех этапах их злодейства прикрывают коррупционеры маленького ранга на местах. Действуют с особым цинизмом – привлекают к своей деятельности глухонемых.
Подмигнул с любопытством взирающей на меня сквозь закрытую дверь телефонной будки Вилке.
– Кхм…Кхм… – откашлялся министр и робко предположил. – Тебе опергруппа нужна, Сережа?
– В том числе, Николай Анисимович. Но это – мафия! Спрут! Преступный синдикат! Не будет никакого толку, если мы посадим трех-четырех лейтенантов БХСС – хотя и их посадить нужно, вам назвать имена?
– Кхм… – и вправду друг Леонида Ильича – вон как кашляет! – Да, назови. Но… – опомнился он. – Ты уверен?
– Не на сто процентов, – честно признался я. – Но это – в лейтенантах, их нужно проверить, но в этом вы гораздо лучше меня разбираетесь, Николай Анисимович – вон сколько коррупционеров переловили в последнее время.
– Такая у нас работа! – вальяжно поскромничал Щелоков.
– Но в спруте я уверен полностью! – добавил я. – Нужно ехать в Одессу! Немедленно! Иначе коррупционеры на местах все узнают заранее и покажут «Потемкинские деревни». Давайте отправимся через час на Ту-144? Без вас мне никак, Николай Анисимович – спрут может оказаться достаточно огромным, чтобы поглотить и высокоранговых коррупционеров на местах, – продолжил старательно упирать на «на местах» – мол, ты-то тут причем?