Самый лучший комсомолец. Том 7
Шрифт:
Из переулка выскочила лохматая, низкорослая дворняга, следом выкатилась компашка из десятка одетых в шубки и пальто, укутанных в шарфики младшеклассников – последний день коротких в эти времена зимних каникул, не учатся – и с криками «лови его, лови!» устремилась за собакой. Пара секунд на узнавание и осознание.
– Сережка!!! – с радостным визгом, напрочь потеряв интерес к мохнатому, дети бросились ко мне и повалили в снег.
Охрана из едущей за мной машины и не подумала вмешаться – и это правильно!
– А ты к нам в школу придешь? Ты насовсем вернулся? А песни новые придумал? А правда, что
Обидевшаяся на невнимание дворняга тявкнула и задрала лапу на забор, игнорируя лай обитающего во дворе, оскорбленного ее поведением цепного пса.
Со смехом сняв с себя ребят, я уселся прямо в сугроб и принялся отвечать:
– К маме погостить приехал, на три дня. В школу к вам приду, завтра. Песни новые придумал, покажу. Капиталисты стреляли, но не ракетами, а торпедами.
– Нифига себе! – восхитился пацан в лыжной шапочке.
– А я маме расскажу, что ты ругаешься! – злорадно пообещала девочка чуть младше него.
Сестра, видимо.
– «Нифига» – это не матерщинное слово! – запротестовал тот и обратился за подтверждением. – Сережка, скажи ей!
– Не матерщинное, – подтвердил я.
– Съела?! – с ликующим выражением лица приосанился пацан.
Девочка надулась.
– Подставляйте ладошки! – скомандовал я и раздал ребятам «Мишек на Севере».
– Спасибо! Мы пойдем Дружка искать! – от лица группы заявила самая старшая на вид девочка, и они побежали искать успевшую сбежать дворнягу.
Затянув себе под нос песенку «Пропала собака по кличке Дружок», я поднялся на ноги, отряхнул снег, помахал ухмыляющимся «дядям» – в порядке! – и в отличном настроении пошел дальше.
Просто замечательное утро!
Согласно полученным вчера инструкциям – Таня и тётя Тоня приходили на приветственный ужин в честь моего приезда – я поднялся на цыпочки и сунул руку за калитку. Нащупав крючок, открыл и прошел во двор. Слева, у забора к соседям, сугроб – сюда сгребают снег. Напротив – дом с высоким, выкрашенным зеленой краской крылечком, ведущим к обитой войлоком и дерматином, двери. Между сугробом и домом – пустое пространство, которое упирается в сарай и начинающийся за ним огород. Стайки и свинарника, равно как и курятника, у Богдановых нет – а зачем, если у мамы с дочкой суммарный ежемесячный доход под восемьсот рублей, и это не считая получаемых подружкой инвалютных чеков? Но они для «Потёмкина» скорее исключение, чем правило – совхозники охотно инвестируют резко выросшие зарплаты в кроликов, свинок и телят, чтобы потом продать их жадным до сырья кооператорам.
Из приоткрытой двери сарая неспеша выбрался толстенный, пушистый, слегка испачканный паутиной, рыжий кошак персидской породы.
– Кис-кис, Барсик, – без особой надежды позвал я Таниного любимца.
Зевнув с независимым видом, кот лениво пошел к крылечку, не забывая подозрительно на меня коситься. Не доверяет, собака такая!
Дверь дома открылась, и оттуда выглянула накинувшая поверх халатика пальто из шерсти альпаки – вчера подарил – собравшая волосы в конский хвост Таня. Феномен подруг детства – если их долго не видишь, при встрече начинаешь недоумевать: как это они успели превратиться в таких красивых девушек?
– Привет! – поздоровался
– Привет! – поздоровалась она в ответ и подхватила на руки кота. – Фу, Барсик, опять в сарай ходил? Весь грязный, как не стыдно!
Барсику, очевидно, стыдно не было, и он ответил хозяйке ленивым мявом.
Пока мы шли по устилающему пол пустынной – не так давно переехали, не успели пригодным для определения сюда добром обзавестись – веранды, подружка успела снять с котика паутину, и в пахнущее выпечкой тепло мы вошли чистыми.
– Доброе утро, – с жизнерадостной улыбкой поприветствовала меня выглянувшая из кухни тётя Тоня.
– Доброе утро! – поприветствовал я ее в ответ.
– Валенки на батарею ставь, – напомнила Таня, поставила Барсика на пол и выдала мне мягкие тапочки.
Тётя Тоня отбывала наказание нестандартно, в камере с хорошими тетеньками-бухгалтершами, сидящими за растрату. Обильная кормежка, телевизор в камере, работа в зоновской столовой – все это прямо сказалось на ее пополневшей фигуре и облагородило некогда впалые щеки, подарив им полноту и румянец. Характерная для ее бывшего взгляда затравленность испарилось, и теперь в ней почти ничего не напоминало ту забитую женщину, застенчиво пытающуюся прятать оставленные горе-мужем синяки. Уверенность в завтрашнем дне ей даровали успехи дочери и предоставленный по выходу на свободу «соцпакет». Когда у человека всё хорошо, по нему это сразу заметно, и тётя Тоня нынче выглядит именно так.
Хозяйка скрылась на кухне, а Таня поделилась семейной тайной:
– Мама булочки печет.
– Булочки я люблю, – улыбнулся ей я.
Протопав тапочками по ковру прихожей, мимо висящих поверх импортных обоев Таниных рисунков в рамочках, мы попали в коридор. Слева у нас комнаты, справа – кухня, куда мы и отправились. Очень приличный кооперативный кухонный гарнитур и не менее приличный «мягкий» уголок у стола – в наличии, равно как и новенькие холодильник и плита, на которой как раз вовремя засвистел чайник. Таня усадила меня под висящие на стене, стилизованные под кота – глаза двигаются вправо-влево в такт маятнику – «ходики», и тётя Тоня поставила на стол поднос с румяными, поблескивающими кристалликами сахара, булочками.
А пахнет как!
– В окно видела как тебя дети в снегу валяли, – хихикнула тётя Тоня, наливая в чашки заварку.
– Соскучились, – улыбнулся я. – Плакали, когда уезжал, – вздохнул. – Трогательно.
– Любовь – не ненависть, – заметила она, поставив на стол кружки и усевшись напротив нас с Таней. – И слезы это хорошие были, светлые и от души.
– Да, – с улыбкой кивнул я. – В Москве еще хлеще было – с каникул ребят в школу на встречу выдернул, и все как один прибежали, с друзьями и родственниками.
Прошелся по бывшим школам, учителям подарки вручил, работая на репутацию и потому что так захотел.
– Надо-то тебе в такую даль уезжать было, – вздохнула Таня и с улыбкой выкатила шутливый упрек. – А мне теперь после курсов тоже туда ехать придется.
– Езжай, доченька, – благословила ее тетя Тоня. – Ехать нужно туда, где перспективы.
– Перспективы сказочные, – поддакнул я. – Но можно и здесь, в «Союзмультфильме» остаться, если на Дальний Восток не хочется.
– Нет уж, я аниме рисовать хочу! – заявила она.