Самый лучший папа

Бинчи Мейв

— Да. Я здесь уже сто лет не был. Тут столько всего нового появилось.

— Да, Ноэль, наверняка.

— Вот я и подумал, не могли бы вы подержать Фрэнки у себя еще немного?

— Конечно, — согласилась Эмили, беспокойство которой лишь усилилось.

Неужели он пьян? Голос его звучал очень уж напряженно. Да что же такого у него стряслось?

— Ты в зоопарке один?

— Пока да.

Ноэль вновь и вновь обдумывал случившееся. Целый год он прожил во лжи и обмане. Фрэнки не была его дочерью. И одному Богу

известно, кто был ее отцом.

Но он любит ее, как родную, конечно же, любит. Он считал ее своим ребенком и думал, что, кроме него, больше некому позаботиться о ней. Его фамилия была вписана в ее свидетельство о рождении, он кормил, одевал и обувал. Он защищал ее, окружил людьми, которые тоже любили ее; она стала для него самым близким человечком. Жалеет ли он об этом?

Ей исполнился год, мать ее умерла — и что же это будет за начало жизненного пути, если он сейчас умоет руки?

Способен ли он воспитать чужого ребенка, как своего собственного? Он не был уверен в этом. Она была дочерью другого мужчины, который зачал ее и бросил, даже не поинтересовавшись судьбой. Должен ли он найти этого человека? Или это будет погоня за призраком?

И кем будет он сам, если сейчас отойдет в сторонку? Может ли он оттолкнуть ее сейчас, когда она нуждается в нем не меньше, чем когда была крошечным беспомощным младенцем?

Он мысленно представил себе квартиру, которая была их домом: игрушки Фрэнки разбросаны на полу, ее одежда сушится на батареях, на каминной полке ее фотографии. Детское питание на кухне, детские лосьоны в ванной; он знал, где она находится каждую минуту.

Он вспомнил ужас того вечера, когда она потерялась. Ее искали все, и сколько людей сходили с ума от беспокойства за нее! А сейчас она гостит у Эмили с Хэтом и, когда они пойдут в благотворительный магазин, то возьмут ее с собой. Его родители признали в ней внучку. Она знала всех соседей, они стали частью ее жизни так же, как и она вошла в их жизнь. Неужели он собирается покончить со всем этим?

Но как он может воспитывать дочь другого мужчины? Ему нужно выпить. Всего один стаканчик, и тогда он точно будет знать, что делать.

Когда в магазин святого Иарлафа заглянула Мойра и удивилась при виде Фрэнки, мирно спящей в своей коляске, Эмили постаралась ничем не выдать охватившего ее беспокойства.

— В котором часу ее забирает отец? — осведомилась инспектор.

На самом деле, ее это не интересовало — лишь повод, чтобы дать им понять, кто здесь главный.

— Он придет за нею попозже, — с уверенной улыбкой ответила Эмили. — Могу я предложить тебе что-либо определенное, Мойра? У тебя прекрасный вкус. У нас появилась очень привлекательная сумочка, нечто среднее между дамской сумкой и портфелем. Полагаю, она сделана в Марокко, и украшена такими чудесными узорами.

Как Эмили и говорила, сумочка и впрямь выглядела шикарно и замечательно подошла бы Мойре. Тирни взяла ее в руки и принялась внимательно рассматривать. Но, прежде чем потратить деньги на себя, она должна купить подарок отцу и миссис Кеннеди.

Пожалуй, Эмили сможет ей помочь.

— Мне нужен свадебный подарок, то, что еще не было в употреблении, лучше всего — в оригинальной упаковке. Это для пары средних лет, которая живет в сельской местности.

— У них собственный дом? — поинтересовалась Эмили.

— В общем, да, у нее есть дом, и он живет в нем… то есть, я хочу сказать, будет жить там.

— Она хорошо умеет готовить?

— Э-э, да. Наверное. — Вопрос удивил Мойру.

— Тогда для кухни ей ничего не нужно, об этом она наверняка позаботилась сама. У нас есть замечательная скатерть; мы можем вскрыть упаковку, чтобы убедиться, что с нею все в порядке, а потом уложим ее обратно.

— Скатерть. — Похоже, Мойра сомневалась.

— Взгляни сама. Прекрасная льняная ткань с ручной набивкой. Рискну предположить, что она ей понравится. Она — близкая подруга?

— Нет, — ответила Мойра, но потом решила, что слова ее прозвучали чересчур грубо. — В общем-то, она выходит замуж за моего отца, — призналась девушка.

— О, в таком случае, я уверена, что твоей мачехе понравится эта скатерть, — заявила Эмили.

— Мачехе? — Мойра покатала слово на языке, пробуя его на вкус.

— Да. Ведь она станет для тебя именно мачехой, верно?

— Ну, да, конечно, — поспешно согласилась Мойра.

— Надеюсь, они будут счастливы, — сказала Эмили.

— Я тоже надеюсь на это. Все не так просто, но они подходят друг другу.

— Собственно, это самое главное.

— В общем, да, разве что там есть одно неоконченное дело. Это трудно объяснить, но… словом, без шероховатостей не обошлось.

— Так всегда бывает, наверное, — мягко сказала Эмили.

Она понятия не имела, что имеет в виду инспектор.

Из магазина Мойра ушла счастливой обладательницей портфеля и скатерти; она быстро и успешно превращалась в одного из лучших и постоянных клиентов магазинчика.

Но на душе у нее было неспокойно. Мистер Кеннеди имел полное право знать, что в Лискуане у него остался собственный дом, что его жена выходит замуж за другого мужчину, и что этот мужчина приходится отцом его социальному работнику.

Мойра понимала, что многие посоветовали бы ей не вмешиваться. Все прошло бы без сучка и задоринки, не столкнись Мойра с мистером Кеннеди и не устрой она его в общежитие постоянного проживания. Но теперь было поздно сожалеть о случившемся. Она встретила мистера Кеннеди и не могла просто и отмахнуться от него.

— Мистер Кеннеди, у вас все в порядке?

Они сидели в комнате отдыха общежития.

— Мисс Тирни, сегодня не ваш рабочий день.

— Я просто проходила мимо.

— Понятно.

— Хочу спросить вас, вы хорошо здесь устроились?

— Вы спрашиваете меня об этом каждую неделю, мисс Тирни. У меня все нормально. Я уже говорил вам.

— Вы вспоминаете то время, когда жили в Лискуане?

— Нет, я уехал оттуда много лет назад.