Самый лучший папа
Шрифт:
— Да. Я здесь уже сто лет не был. Тут столько всего нового появилось.
— Да, Ноэль, наверняка.
— Вот я и подумал, не могли бы вы подержать Фрэнки у себя еще немного?
— Конечно, — согласилась Эмили, беспокойство которой лишь усилилось.
Неужели он пьян? Голос его звучал очень уж напряженно. Да что же такого у него стряслось?
— Ты в зоопарке один?
— Пока да.
Ноэль вновь и вновь обдумывал случившееся. Целый год он прожил во лжи и обмане. Фрэнки не была его дочерью. И одному Богу известно, кто был ее отцом.
Но он любит ее, как родную, конечно же, любит. Он считал ее своим ребенком и думал, что, кроме него, больше некому позаботиться о ней. Его фамилия была вписана в ее свидетельство о рождении, он кормил, одевал и обувал. Он защищал ее, окружил людьми, которые тоже любили ее; она стала для него самым близким человечком. Жалеет ли он об этом?
Ей исполнился год, мать ее умерла — и что же это будет за начало жизненного пути, если он сейчас умоет руки?
Способен ли он воспитать чужого ребенка, как своего собственного? Он не был уверен в этом. Она была дочерью другого мужчины, который зачал ее и бросил, даже не поинтересовавшись судьбой. Должен ли он найти этого человека? Или это будет погоня за призраком?
И кем будет он сам, если сейчас отойдет в сторонку? Может ли он оттолкнуть ее сейчас, когда она нуждается в нем не меньше, чем когда была крошечным беспомощным младенцем?
Он мысленно представил себе квартиру, которая была их домом: игрушки Фрэнки разбросаны на полу, ее одежда сушится на батареях, на каминной полке ее фотографии. Детское питание на кухне, детские лосьоны в ванной; он знал, где она находится каждую минуту.
Он вспомнил ужас того вечера, когда она потерялась. Ее искали все, и сколько людей сходили с ума от беспокойства за нее! А сейчас она гостит у Эмили с Хэтом и, когда они пойдут в благотворительный магазин, то возьмут ее с собой. Его родители признали в ней внучку. Она знала всех соседей, они стали частью ее жизни так же, как и она вошла в их жизнь. Неужели он собирается покончить со всем этим?
Но как он может воспитывать дочь другого мужчины? Ему нужно выпить. Всего один стаканчик, и тогда он точно будет знать, что делать.
Когда в магазин святого Иарлафа заглянула Мойра и удивилась при виде Фрэнки, мирно спящей в своей коляске, Эмили постаралась ничем не выдать охватившего ее беспокойства.
— В котором часу ее забирает отец? — осведомилась инспектор.
На самом деле, ее это не интересовало — лишь повод, чтобы дать им понять, кто здесь главный.
— Он придет за нею попозже, — с уверенной улыбкой ответила Эмили. — Могу я предложить тебе что-либо определенное, Мойра? У тебя прекрасный вкус. У нас появилась очень привлекательная сумочка, нечто среднее между дамской сумкой и портфелем. Полагаю, она сделана в Марокко, и украшена такими чудесными узорами.
Как Эмили и говорила, сумочка и впрямь выглядела шикарно и замечательно подошла бы Мойре. Тирни взяла ее в руки и принялась внимательно рассматривать. Но, прежде чем потратить деньги на себя, она должна купить подарок отцу и миссис Кеннеди. Пожалуй, Эмили сможет ей помочь.
— Мне нужен свадебный подарок, то, что еще не было в употреблении, лучше всего — в оригинальной упаковке. Это для пары средних лет, которая живет в сельской местности.
— У них собственный дом? — поинтересовалась Эмили.
— В общем, да, у нее есть дом, и он живет в нем… то есть, я хочу сказать, будет жить там.
— Она хорошо умеет готовить?
— Э-э, да. Наверное. — Вопрос удивил Мойру.
— Тогда для кухни ей ничего не нужно, об этом она наверняка позаботилась сама. У нас есть замечательная скатерть; мы можем вскрыть упаковку, чтобы убедиться, что с нею все в порядке, а потом уложим ее обратно.
— Скатерть. — Похоже, Мойра сомневалась.
— Взгляни сама. Прекрасная льняная ткань с ручной набивкой. Рискну предположить, что она ей понравится. Она — близкая подруга?
— Нет, — ответила Мойра, но потом решила, что слова ее прозвучали чересчур грубо. — В общем-то, она выходит замуж за моего отца, — призналась девушка.
— О, в таком случае, я уверена, что твоей мачехе понравится эта скатерть, — заявила Эмили.
— Мачехе? — Мойра покатала слово на языке, пробуя его на вкус.
— Да. Ведь она станет для тебя именно мачехой, верно?
— Ну, да, конечно, — поспешно согласилась Мойра.
— Надеюсь, они будут счастливы, — сказала Эмили.
— Я тоже надеюсь на это. Все не так просто, но они подходят друг другу.
— Собственно, это самое главное.
— В общем, да, разве что там есть одно неоконченное дело. Это трудно объяснить, но… словом, без шероховатостей не обошлось.
— Так всегда бывает, наверное, — мягко сказала Эмили.
Она понятия не имела, что имеет в виду инспектор.
Из магазина Мойра ушла счастливой обладательницей портфеля и скатерти; она быстро и успешно превращалась в одного из лучших и постоянных клиентов магазинчика.
Но на душе у нее было неспокойно. Мистер Кеннеди имел полное право знать, что в Лискуане у него остался собственный дом, что его жена выходит замуж за другого мужчину, и что этот мужчина приходится отцом его социальному работнику.
Мойра понимала, что многие посоветовали бы ей не вмешиваться. Все прошло бы без сучка и задоринки, не столкнись Мойра с мистером Кеннеди и не устрой она его в общежитие постоянного проживания. Но теперь было поздно сожалеть о случившемся. Она встретила мистера Кеннеди и не могла просто и отмахнуться от него.
— Мистер Кеннеди, у вас все в порядке?
Они сидели в комнате отдыха общежития.
— Мисс Тирни, сегодня не ваш рабочий день.
— Я просто проходила мимо.
— Понятно.
— Хочу спросить вас, вы хорошо здесь устроились?
— Вы спрашиваете меня об этом каждую неделю, мисс Тирни. У меня все нормально. Я уже говорил вам.
— Вы вспоминаете то время, когда жили в Лискуане?
— Нет, я уехал оттуда много лет назад.