Самый лучший папа
Шрифт:
Малахия спал на диване. Ночью он слышал, как в кроватке заплакала Фрэнки и как Ноэль вставал к ней, чтобы успокоить. Лунный свет упал на лицо Ноэля, когда он сидел, прижимая к груди девочку. Малахия увидел, как по щекам его текут слезы.
Мойра приехала в Лискуан на поезде. На вокзале ее встречали Пэт и Эрин О’Лири.
— А кто же остался в магазине? — спросила Тирни.
— Там много помощников, главным образом, соседей. Все очень рады тому, что мы идем на свадьбу твоего отца.
Эрин была
У церкви уже собрались человек пятьдесят.
— Все эти люди знают, что наш отец женится? — спросила она у Пэта.
— Они очень рады за него, только и всего, — ответил Пэт. Вот как, оказывается, все просто.
И Мойра приготовилась просидеть всю церемонию, венчальную мессу и папское благословение, сознавая, что она — единственная, кому известна вся история от начала до конца. Когда же наступил момент и священник обратился к собравшимся с вопросом, не известно ли им что-либо о том, почему эти двое людей не могут обвенчаться, она промолчала.
Подарки вручались в одном из залов для приема отеля «Стелла Марис» и, кажется, всем очень понравилась скатерть с ручной набивкой. Морин Кеннеди, ставшая теперь Морин Тирни и мачехой Мойры, отвела ее в сторонку.
— Ты сделала нам очень содержательный подарок, и теперь, когда ситуация нормализовалась, я надеюсь, ты сможешь приехать как-нибудь и пожить с нами под одной крышей, а мы накроем стол твоей скатертью и поужинаем вместе.
— Это было бы чудесно, — выдохнула Мойра.
Фэйт отсутствовала три дня и, вернувшись, первым делом устремилась к Фрэнки и подхватила ее на руки.
— А кто это привез тебе славненькие маленькие ботиночки? — проворковала она, тормоша малышку.
— У ребенка и так слишком много одежды, — заметил Ноэль.
— Ах, Ноэль, ботиночки — просто прелесть! Ты только взгляни на них!
— Они станут ей тесны через месяц, — отозвался он.
Радостные огоньки в глазах Фэйт угасли.
— Извини. Тебя что-то беспокоит?
— Только то, что ее буквально завалили обновками, вот и все.
— Я — не все, и я не заваливаю ее обновками. Ей нужна обувь, чтобы пойти на закладку детского парка в субботу.
— О Господи, я совсем забыл об этом.
— Смотри, не брякни об этом своим родителям. Для них это — самое главное событие года.
— Там будет много народу? — спросил он.
— Ноэль, с тобой все в порядке? Ты стал другим, как будто на тебя свалилось какое-то несчастье.
— В некотором смысле, — ответил Ноэль.
— Ты расскажешь, что случилось?
— Нет, только не сейчас,
— Конечно, будет. А теперь, может, я приготовлю ужин?
— Фэйт, такие девушки, как ты, встречаются одна на миллион.
— О, намного реже — одна на миллиард, я бы сказала, — отшутилась Фэйт и отправилась на кухню.
Ноэль заставил себя чуточку приободриться. Фрэнки сосредоточенно вытаскивала из коробки новенькие розовые ботиночки. Ну почему она не может быть его дочерью?
Он сидел на кухне и смотрел, как Фэйт ловко снует вокруг, собирая ужин и накрывая на стол, на что у него самого ушла бы бездна времени.
— Ты любишь Фрэнки так, как если бы она была твоей дочерью, правда? — спросил он.
— Разумеется, люблю. Так вот что тебя беспокоит? Я считаю ее своей дочкой, потому что практически живу с нею и помогаю воспитывать ее.
— Но тот факт, что, на самом деле, она — не твой ребенок, не имеет для тебя значения?
— К чему ты клонишь, Ноэль? Я люблю малышку, люблю всем сердцем — тебе ли этого не знать?
— Да, но ты всегда знала, что она — не твой ребенок, — потерянно сказал он.
— Ага, кажется, я понимаю, в чем дело. Это та ненормальная Мойра со своим языком, которая вселила в тебя сомнения, и теперь они не дают тебе покоя. Гони эти мысли прочь. Ты — ее отец, и прекрасный отец.
— Предположим, я сделаю ДНК-анализ, который покажет, что мы с ней — чужие. Что тогда?
— Ты готов оскорбить такую славную малышку, сделав ДНК-анализ? Ноэль, ты окончательно слетел с катушек. И вообще, какая разница, что покажут результаты анализа?
Он мог признаться ей во всем прямо здесь и сейчас. Подойти к столу и вытащить оттуда письмо с результатами. Он бы рассказал ей, что все-таки сделал анализ, результаты которого показали, что Фрэнки — не его дочь. Фэйт была единственной девушкой, с которой он сблизился настолько, что готов был жениться на ней; но вот должен ли он делиться с нею своей страшной тайной?
Вместо этого, он лишь пожал плечами.
— Пожалуй, ты права, только крайне подозрительный и недоверчивый человек решил бы сделать такой анализ.
— Вот так-то лучше, Ноэль, — радостно заметила Фэйт.
После ухода Фэйт Ноэль долго сидел за столом. Перед ним лежали три конверта: один — с результатами анализа ДНК, во втором была записка, которую перед смертью оставила ему Стелла, а в третьем конверте находилось письмо Стеллы к самой Фрэнки.
Еще в те страшные, тяжелые дни, когда ему каждый час приходилось сражаться с желанием выпить, его часто охватывало искушение вскрыть письмо, адресованное Фрэнки. В те дни он отчаянно искал причину, которая бы дала ему сил жить дальше и продолжать борьбу. Но сегодня он хотел прочитать его, потому что в нем Стелла могла назвать дочери имя настоящего отца.