Самый лучший праздник
Шрифт:
— Дункан!
На этот раз в ее голосе прозвучали панические нотки. Еще немного, и будет слишком поздно. Она должна его остановить. Сейчас!
Усилием воли Брук поправила платье.
— Дункан, пожалуйста! Сейчас не время! И не место! Я не та, что тебе нужна!
Его глаза вспыхнули, потом потускнели и словно погасли. Словно и он знал это, был согласен с ней и был также уверен, что ситуация на мгновение вышла из-под контроля. Что они вернутся к нормальному состоянию тогда, когда успокоится биение их сердец, и они
— Брук, — прошептал он и отпустил ее, упершись ладонями в стену.
— Что?
Его глаза закрылись, потом открылись. Изучали ее.
— Брук! Поцелуй меня! Пожалуйста!
О, Господи! О, Господи! Он подождал.
— Я тебя не трону! Не подойду ближе! Просто я хочу, чтобы ты меня поцеловала!
У нее даже в мыслях не было сказать «нет». Дункан низко наклонил голову, она подняла подбородок. Их губы снова встретились, на этот раз нежно, как положено в первый раз, а движения были неуверенны и медленны.
Он ласкал ее губами, мельком коснулся кончиком языка ее зубов. Все произошло слишком быстро. Затем он отступил. Посмотрел на нее не с улыбкой, не нахмурившись, а просто задумчиво. Может быть, это вспыхнувшее и быстро погашенное им чувство было не чем иным, как сожалением?
Брук никогда не узнает. Это ни в коем случае не должно было случиться. Правда, это случилось, но дальше дело не зайдет, и больше это никогда не повторится. Эмоциональные игры не в ее вкусе. И не в его, она это знала наверняка.
— Спокойной ночи!
— Да, — сказал он, коснувшись пальцем ее лица, затем повернулся и ушел.
— Приятель, я уже действительно на пределе, — проговорил Джеймс, слегка задыхаясь после того, как пробежал по меньшей мере милю.
Дункан уже всерьез подумывал найти себе нового партнера по бегу. Такого, который бы не болтал так много. Который не доставлял бы ему столько неприятностей.
Разумеется, он сам был виноват в своих неприятностях, и ни Джеймс, ни омела не имели к ним никакого отношения.
— Тогда в следующий раз не спрашивай у меня совета!
— В советах ничего плохого нет. Брук искренне позабавилась подарками. — Джеймс рассмеялся. — На меня снизошло вдохновение, и я купил пять золотистых рогаликов!
Пять золотистых рогаликов положили конец всем надеждам Дункана. Ведь не этого он ждал от сделки, которую заключил с самим собой, чтобы помочь Джеймсу. Как часто верность причиняет немалую боль.
— Надеюсь, она была голодна, — сказал Дункан и шагнул вперед.
Джеймс тотчас ускорил шаг.
— Дело в том, что я не хочу останавливаться на этом, потому что буду чувствовать себя настоящим ничтожеством. Но я не хочу также давать Брук ложных надежд.
Это было открытие, которое Дункан должен был принять. Ради собственного душевного спокойствия.
— Помнится, раньше никаких ложных надежд не было.
Они бежали вместе,
Он предпочитал оставаться в том бездумном состоянии, когда он мог не думать ни о госпитале, ни об экстренных вызовах, ни о том, как он сегодня утром опять стоял в своей ванной под душем…
— Ты прав, — произнес наконец Джеймс. — В свое время это была отличная идея. Просто я не все продумал.
— А сейчас ты проделываешь все это с Салли?
— Знаешь, есть вещи, о которых не думаешь, хотя следовало бы. Иногда надо бы думать, а не думаешь, — виновато сказал Джеймс и замолчал.
Дункану нечего было сказать. Он ясно понял друга. Брук подпала под первую категорию. Салли под вторую. Мысль, владеющая умом, не имеет никакого отношения к делам сердечным.
Он это и сам знал. Потому что сам был невосприимчив. Потому что сам принял сознательное решение преградить путь своим чувствам.
Сейчас он принял еще одно решение.
— Не беспокойся о подарках. Предоставь это мне.
Джеймс бросил на него удивленный взгляд.
— Ты уверен?..
— Какая разница, откуда они появились, если они безличны и анонимны.
Он отлично понимал, что так оно и есть.
— Это должно быть Рождество, которое Брук не забудет! Сделать наскок на Мисс Веселое Рождество! Это мне нравится. — Джеймс хлопнул Дункана по спине. — Спасибо, дружище!
Дункан пожал плечами, отметая благодарность, и в привычном месте повернул к дому.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Брук сидела за своим столом в офисе «Филдинг-Лейн», просматривая тематические предложения по работе на первую четверть года.
Ни один из планов, лежащих у нее на столе, не был таким творческим, таким обдуманным и таким новаторским, как те рождественские подарки, что таинственным образом появлялись в ее носке каждый день после девяти часов.
Она даже начала предвкушать удовольствие. Смаковать момент открытия. Продлевать весь процесс, медленно прогуливаться по прихожей, мимо ниши, каждый раз сомневаясь, заглянуть туда прямо сейчас или же подождать немного, пока нетерпение и любопытство не возьмут над ней верх окончательно.
Впервые за много лет Брук полностью ощущала таинственную магию Рождества. Эта атмосфера не просто окружала ее — она наполняла саму Брук, даря чудесное ощущение праздника.
Когда-то она старалась дарить людям веселье и хорошее настроение на Рождество, и теперь это было вознаграждено. Теперь сама Брук словно купалась в радости и счастье.