Самый маленький на свете зоопарк
Шрифт:
Воплощение зла
За тысячи и тысячи километров от сахарного гнездышка Брюса чьи-то ноздри затрепетали от запаха больших денег семьи Ли, и четырех патриархов четырех триад (триады Древней Земли под покровительством кукушки, триады Бурного Моря под покровительством шершня, триады Горячего Ветра под покровительством медведя и триады Неугасимого Огня под покровительством квакши) посетила — редчайший случай — одновременно одна и та же мысль.
Было около 19 часов, 13 октября. Случившееся в небесах диковинное совпадение Марс-Меркурий-Плутон окутало Землю мощным электромагнитным полем. В бухте Су-Хи, на родине Старого Оленя, патриарха триады Неугасимого Огня под покровительством квакши, поднялась на небывалый уровень вода. Деревянный
И вот, в силу всего вышеизложенного, будучи в скверном расположении духа и под пагубным влиянием расположения планет, после демонстрации некоего фильма по каналу TRI, Хромой Бык, Старый Олень, Навозный Паук и Смеющийся Эму решили, что давно пора этому юнцу, без году неделя как перебравшемуся в Соединенные Штаты и жившему там едва ли не роскошнее маньчжурского императора, поделиться с ними своим богатством.
Искушение
Первую попытку предпринял Навозный Паук, патриарх триады Бурного Моря под покровительством шершня.
Навозный Паук был сморщенным старикашкой, кожей намного смуглее большинства китайцев, очень улыбчивым, ласковым со своими многочисленными внуками и известным беспредельной жестокостью к врагам. Он отрядил к актеру шестерых лучших своих людей. Все шестеро прилетели прямым рейсом Гонконг — Лос-Анджелес и прошли через таможню под видом группы автомехаников из Китая, приехавших осваивать ремесло на американских «седанах». Расположившись в верхних комнатах ресторанчика среди обширного ассортимента китайских деликатесов, они разработали план действий.
С наступлением ночи, воззвав к духу шершня и совершив восемьдесят ритуальных действий для открытия энергетических чакр, все шестеро выскользнули в темноту, подобно стайке смертоносных насекомых, и отправились на холмы Беверли-Хиллз, где дул в ту ночь северо-восточный ветер, предвестник удачи. Они вывели из строя систему сигнализации, через приоткрытое окно проникли в гостиную и бесшумно поднялись на второй этаж под равнодушными взглядами персонажей с полотен итальянских мастеров эпохи Возрождения, которые Кейт пыталась копировать в гуаши. Еще тише прокрались они в супружескую спальню, где хозяева почивали на простынях из голубого атласа и витал аромат пенистого геля «Черутти», которым пользовалась молодая женщина. Один из шестерых исключительно силой мысли сделал сухожилия на своей руке твердыми, как камни, и обрушил ее на беззащитно открытый затылок Брюса.
От движения воздуха проснулась Кейт и хотела было вскочить. Ее окружили трое, четвертый приставил к горлу нож и прошептал ей на ухо: «Твой сын у нас. Если хочешь увидеть его живым, пусть твой муж выплатит нам тридцать три процента от своих доходов без вычета налогов. Поняла? Тридцать три процента!»
Хладнокровие
Брюс не стал звонить в полицию. Китайские дела должны решаться между китайцами. Под воздействием боли и волнения сказались долгие годы тренировок на выносливость к страданию в любой форме и его синапсы закрылись наглухо, подобно морским ракушкам в садке, потревоженным приближением краба. Он решил не поддаваться на шантаж, сидеть в гостиной и ждать. Кейт билась в истерике: «Твою мать! Ты что, спятил? Они что угодно могут с ним сделать, мать
Супруги дождались телефонного звонка, и мужской голос приказал актеру поторопиться с выплатой. Прошло несколько дней, прежде чем им позвонили снова и дали послушать голос Маленького Разбойника, который хныкал, что «его здесь обижают» и что он «хочет домой».
Брюс не дрогнул, остался сидеть в кресле в гостиной и сделал дыхательные упражнения, чтобы замедлить ритм работы сердца. Прошло еще несколько дней, в течение которых Кейт непрерывно плакала, и они получили аптечную коробочку из-под берушей с отрезанным пальчиком Маленького Разбойника. Брюс не дрогнул, хоть пальчик, хоть что, он умел загонять боль очень глубоко, в скважину, прорытую в сердцевине сердца. Они не получали никаких известий десять дней. Кейт похудела на шесть кило, спала в общей сложности шесть часов, и то благодаря снотворному, прописанному ей семейным врачом. Брюс же оставался воплощением невозмутимости, с гладким лицом, блестящими волосами и крепкими мышцами. Они получили посылку с головой сына в большом пищевом контейнере Hipperware, запакованном в алюминиевую фольгу. Кейт взвыла.
Она выла три дня без перерыва, а потом сказала Брюсу, что сходит с ума, она чувствует, она этого не переживет. Брюс ответил, что надо быть сильной, ради него, ради них, ради Сокровища, что даже самые глубокие раны со временем затягиваются, что отныне он будет ей защитником и что Маленький Разбойник оттуда, где он сейчас, наверняка смотрит на родителей и надеется, что им хорошо. Семейный врач прописал успокоительное, хорошо не стало, но все же постепенно чета Ли попыталась наладить жизнь.
Настойчивость
Вторую попытку предпринял Старый Олень, патриарх триады Негасимого Огня под покровительством квакши. Старый Олень, невзирая на преклонный возраст, сохранил внушительную мускулатуру и недюжинную силу. Поговаривали, что здоровьем своим он обязан некому зелью, приготовляемому из яичников кита. Это вполне могло быть правдой, притом что в свои без малого сто три года он запросто открывал бутылки с кока-колой зубами и гнул стальные прутья диаметром до сантиметра.
Он послал на дело собственного сына. Это был тощий и весьма уродливый человечек, которому отец даже не дал имени, воспитывал по-спартански, бил каждый день закалки ради, измывался, как мог, чтобы разжечь в нем ненависть, и отдал на выучку лучшим мастерам высокого искусства смерти из-за угла. В общем, сын Старого Оленя, Человек-без-Имени, чья душа была очагом пылающей ненависти, прибыл в аэропорт Лос-Анджелеса по фальшивым документам эксперта-бухгалтера, полный решимости выколотить из Брюса тридцать три процента его доходов без вычета налогов.
Человек-без-Имени выбрал себе штаб-квартирой сырую пещерку-трещину в опоре автомобильной развязки. В тепле он не нуждался, в комфорте тоже, питался травой, пил дождевую воду и ждал своего часа, подобно бактерии в африканских болотах. Два дня он концентрировался, не замечая рева машин, проносившихся над его головой, не замечая крыс, пробегавших по его лицу, а потом, почувствовав, что готов, отправился на виллу Ли.
Было за полдень, над городом веял ветер из пустыни, точно включили горячий фен, индекс Доу Джонса проявлял тенденцию к снижению, в Токио индекс Никеи стремительно падал, только в Париже САС40 держался вопреки стихиям. Человек-без-Имени все это видал в гробу точно так же, как свою первую жертву. Добравшись до места, он притаился за кустом можжевельника, откуда мог видеть через большое окно, что делают хозяева в гостиной. Человек-без-Имени укрепил свою душу до того, что она стала тверже и холоднее полярной льдины, после чего обошел дом, чтобы попасть под окно комнаты Сокровища. Оказавшись там, Человек-без-Имени повернул вспять свой электронейронный поток, временно изменил молекулярную структуру своей печени, превратив ее тем самым в маленькое антигравитационное устройство, и поднялся до второго этажа благодаря известной не одно тысячелетие технике левитации.