Самый опасный человек

Шувалов Александр

– Именно так и никак иначе. – Полковник попил водички. – Сам посуди, может ли быть такое, что и командир, и ответственный за контрразведывательное обеспечение сотрудник особого отдела вдруг взяли и одновременно продались оба со всеми потрохами иностранным разведкам? Причем разным. Лично я в такое верю с трудом. Именно поэтому ничего такого и не произошло.

– Совсем?

– Почти. – Помолчал. – Предательство имело место, но

в одном только случае: со стороны подполковника Прохорова. В чем тот и признается, когда увидит, что произошло с героем-особистом.

– А иначе никак?

– Иначе, Коля, совсем никак. Потому что уверенность у нас в предательстве этой сладкой парочки имеется, а доказательств – хрен.

– А очная ставка?

– Его слово против твоего. Никитин твой, сам понимаешь, свидетелем не считается. Ничего твой прапор толком не разглядел, и показания его основываются исключительно на том, что Поздняков, – очень нехороший человек. Так что поверят, зуб даю, не тебе. И светит тебе, дружище, казенный дом, если чего не хуже, а Юру, вполне возможно, еще и наградят. За бдительность и отвагу.

– И что же делать? – Николаю сделалось по-настоящему грустно.

– То, что я сказал. С Поздняковым, как ты уже понял, каши не сваришь, поэтому давить надо на Прохорова. Колоть его до глубокой задницы, в противном случае в Союзе он от всего тут же отопрется. Парень крученый. И хлопотать за него начнут, есть кому.

– А с Поздняковым…

– Сделаете все, как надо. И нечего мне тут краснеть и стесняться, как семиклассница на сносях. Не было здесь предателей среди сотрудников КГБ, и точка! Только героически павший на боевом посту капитан. И вообще тебя сюда прислали для защиты от врагов внешних, а нас с напарником – внутренних. Так что давай работать.

– Есть работать, – вздохнув, кивнул Большаков.

Глава семнадцатая

Полковник не ошибся. На допросе Прохоров повел себя так, как и следовало ожидать: глаза навыкат, морда ящиком. В общем, «ничо», типа, не знаю, служу честно, беспорочно, за отчизну любому пасть порву. Часы, что на руке, обнаружил, мамой клянусь, две недели назад в кустах, куда зашел побрызгать. Ни с какими юаровскими спецслужбами отродясь дел не имел. Да и, к стыду собственному, только что и с ваших слов узнал о существовании такой страны – Южно-Африканской Республики.

– Ну, на нет и суда не получится, – заметил проводящий допрос полковник. –

Может, действительно ошибка вышла.

– Так, значит, я свободен? – воспарил душой невинно обвиненный.

– Можно и так сказать, – прозвучало в ответ, и подполковник расцвел лицом.

Впрочем, радость его была недолгой.

– Маленькая формальность. – На стол перед ним выложили несколько фотографий. – Узнаете?

– Нет. – Присмотрелся и побледнел. – В смысле, да. – Покраснел, как кумач. – Это Поздняков?

– Он самый, был.

– И кто это его так?

– Спецслужбы той самой ЮАР, о которой вы ни сном ни духом. Покойный, как выяснилось, тесно с ними сотрудничал. Наказали за срыв задания и гибель своих боевых пловцов. – Полковник тоже бросил взгляд на фото и поежился. – Буры, они такие, – и опять углубился в бумаги. – Вы идите, Виктор Андреевич.

Через некоторое время поднял глаза и с удивлением обнаружил, что Прохоров так никуда и не ушел. Напротив, плотно сидел на стуле и даже руками за него держался.

– Что-то еще? Просьбы, пожелания? Еще раз повторяю: вы свободны.

Тут-то и начался цирк с пингвинами.

– Меня отзовут в Союз? – с надеждой спросил подполковник. – Можно начинать сдавать дела?

– Не вижу смысла.

– В таком случае требую охрану.

– Нецелесообразно. Идите уже.

– Не пойду.

– А вот сейчас не понял.

– Тут такое дело… – Подполковник осилил залпом стакан воды и деловито пустил слезу.

В общем, сдал все и всех: явки, пароли, задание, инструкции. И даже того орла, что так лихо меньше месяца назад его охомутал. Чернокожего владельца бара на окраине города. Резидента разведки ЮАР ко всему прочему. Как выяснилось чуть позже.

Такие вот дела.

А жизнь меж тем продолжалась. Якобы замполит вскоре отбыл в Союз, а фальшивый старлей на всякий случай остался. И опять превратился в тихого, крепко побитого жизнью неудачника. В часть вместо убывших офицеров вскоре прибыли новый командир, замполит и уполномоченный особого отдела. Достаточно вменяемые, на первый взгляд, мужики. Со временем, правда, выяснилось, что первое впечатление часто бывает обманчивым.

Сам Большаков, к собственному удивлению, за всю эту канитель был удостоен высокой правительственной награды: Почетной грамоты ЦК ВЛКСМ, чему совершенно не обрадовался. Впрочем, и не расстроился.

Конец ознакомительного фрагмента.